Иероглиф счастья - Валери Стайл (2002)

И еще было очень смешно и весело. Она смеялась даже тогда, когда почувствовала, как кто-то молча стаскивает с нее трусики, грубо раздвигает ноги и тяжело наваливается сверху, закрывая ей рот патлатой бородой и подавляя ее своим смрадно-вонючим, удушливым дыханием с противным привкусом горелого табака и прокисшего пива. Потом она почувствовала резкую боль внизу, внутри, и попыталась сбросить с себя эту чужеродную, несущую страдания тяжесть, но сил совершенно не было. Она только слабо мычала и вяло отталкивала руками чужеродное тело, пытаясь освободиться и позвать на помощь, раз за разом ощущая новые приступы боли от грубых, резких движений постороннего предмета внутри горящего лона. Потом эта посторонняя мужская тяжесть сползла с ее измученного тела. Постепенно утихла пульсирующая боль между ногами, и она окончательно отключилась.

Утром она долго не могла прийти в себя, все еще не веря происшедшему. Она лежала на все той же тахте с задранной и мятой юбкой. Тупо ныло в паху, испачканном ее же кровью и засохшей мужской спермой. В воздухе висел тяжелый, удушливый, липкий запах, который всегда бывает после таких попоек, - запах перегорелых и усталых эмоций, биологического и психологического разложения, гниения и грязи.

Рядом с ней храпел, лежа на животе, неловко уткнувшись лицом в диванную подушку, ее "соблазнитель" с наполовину спущенными на бедрах джинсами. Видимо, в нее он вложил последние оставшиеся у него вчера силы, и этого жалкого остатка не хватило даже на то, чтобы вернуть брюки на место. Ее сокурсник, ровесник, из благопристойной польской католической семьи, всегда очень скромный, даже застенчиво-мечтательный юноша, любитель экзистенциальной философии и поэзии Уитмена. Мальчик отрастил бородку и длинные волосы скорее всего просто так, для взрослости, или из подражания университетским интеллектуалам и хиппи.

Вчера, в начале вечеринки, он, примостившись рядом с ней, вдруг стал весьма разговорчивым и смелым. При этом столь изысканно и гладко, без запинки, изъяснялся на тему соотношения и гармонии свободной любви, чувства ответственности и права свободного выбора. Иногда, как бы случайно, в такт речам и мыслям легко и непринужденно касался пальцами округлостей ее коленей, кокетливо выступающих из-под коротенькой красно-зеленой юбочки в шотландскую клетку.

В душе у нее не было ничего, кроме чувства смертельной усталости, пустоты и какой-то безнадежности. Не было даже презрения или ненависти к тому, кто это содеял, ибо он и сам не ведал, что творил. Она не стала никого будить и устраивать сцену, просто собрала свою одежду и быстро покинула это жилище. Потом долго, с остервенением мылась под душем, ожесточенно соскребая с себя эти грязные запахи и следы, казалось, навсегда пропитавшие ее душу и тело.

К счастью, она не забеременела и ничем не заразилась. А скромный юноша потом долго прятался от нее, а через некоторое время даже перевелся в другой колледж. Похоже, он всерьез боялся вполне заслуженной расправы со стороны ее родственников. Он знал, что она дочь уважаемого в китайской общине человека, и был наслышан о "триаде" и ее изощренной и жестокой мести. Возможно, именно так и случилось бы, если бы она рассказала об этом отцу.

Но Сузи не стала этого делать, ибо сама была виновата во многом. И она не смогла бы объяснить свое поведение отцу. За содеянное, покрывавшее позором всю ее семью, по древним китайским обычаям пришлось бы отвечать не только этому парню, но и ей самой. В старину у изнасилованной девушки был только один путь - одновременно и расплатиться за свой позор, и покарать самой обидчика, повесившись у ворот его дома или прыгнув в колодец в его дворе. После этого злобный и бесприютный дух умершей постоянно преследовал бы и отравлял жизнь обидчику, его домочадцам и их потомкам. По старокитайским понятиям, бессрочная, изощренная и очень эффективная месть.