Весеннее пробуждение - Тери Браун (2014)

К тому времени, когда Ровена добралась до гостиницы, Себастьян уже ждал ее. Увидев, как она входит в дверь, он улыбнулся, и Ровене захотелось с разбега броситься ему в объятия. Себастьян был для нее безопасной гаванью, а его любовь могла пролить бальзам на ее уязвленную гордость.

Но честно ли это по отношению к нему?

– Я уже собирался вызывать поисковый отряд, но не знал, куда ты могла забрести.

«А Джонатон точно знал, где меня искать».

Ровена выдавила слабую улыбку:

– Я заглянула в книжную лавку, потом нашла кафе с чаем и булочками и весь день читала. Это было чудесно.

– Рад, что ты хорошо провела время. Как прошел перелет?

Вопрос согрел сердце.

– Нормально, без происшествий.

Ровена сняла шляпку и посмотрела на него. Какой же он все-таки красивый! Себастьян наклонился и поцеловал ее чуть дольше обычного. Никаких фейерверков в душе она не почувствовала, но фейерверки больно обжигают, а ее вполне устраивали тепло, нежность и безопасность.

– Чем я заслужила такой прием? – спросила она.

– Просто так. – Темные глаза улыбались ей. – Ты же знаешь, как я волнуюсь каждый раз, когда ты летаешь.

Он помог ей снять плащ.

– Знаю, – улыбнулась Ровена, – поэтому и стараюсь рассказывать как можно меньше.

– За что я очень благодарен тебе. Кстати, один из моих друзей присоединится к нам за ужином. Я случайно встретил его на базе и не смог отказать. Думаю, он тебе понравится.

– Конечно, я не против, – кивнула Ровена. – Хотя я не захватила с собой ничего нарядного. В кабине нет места для багажа.

– Не думаю, что тебе стоит переживать, – заулыбался Себастьян. – Ты чудесно выглядишь в любой одежде.

– Отлично. Тогда я отнесу вещи в номер, а ты пока найди нам столик. Спущусь через несколько минут.

Она кивнула портье и поднялась по лестнице в свой номер. Зажгла свет, кинула плащ и шляпку на кровать, направилась в ванную и уставилась на свое отражение в зеркале. Веки вокруг зеленых глаз покраснели и припухли.

День выдался отнюдь не чудесным; он был ужасен.

Ровена не взяла с собой косметики, а потому сейчас не могла скрыть следы слез. Да она особо и не пользовалась косметикой, в отличие от Элейн и Виктории, считая это лишней тратой времени. Хотя сейчас румяна и тени ей очень пригодились бы. Или хоть что-нибудь, лишь бы скрыть нездоровую бледность.

Она намочила холодной водой полотенце и приложила к глазам, а потом принялась щипать себя за щеки, пока они не раскраснелись. Уже лучше. Придется сказать Себастьяну и его другу, что она устала. Это лучше, чем признаться жениху, что ее сердце потрепано другим мужчиной.

Гостиничный ресторан ослепительно сиял в свете тяжелых хрустальных канделябров. Зеленый с золотом ковер на полу сочетался с такими же обоями и золотыми ободками фарфоровой посуды и уотерфордского хрусталя. Огромные пальмы в горшках вытягивались к высокому потолку, а их ветви отбрасывали тени на стены, создавая укромные уголки для желающих уединиться гостей. Как и почти везде в Гастингсе, гостиница всячески старалась угодить высшему свету, поэтому поужинать в ней можно было не хуже, чем в Лондоне.

Официант провел Ровену в одну из уютных ниш. Среди нарядно разодетых дам девушка, в простом повседневном костюме, чувствовала себя белой вороной. К ее огромному облегчению, в это время года ресторан практически пустовал.

При ее приближении Себастьян и его спутники встали, и официант выдвинул для нее стул. Когда все расселись, Себастьян представил Ровену своему другу Реджи, а тот, в свой черед, лорду Филипу Байрону, старому университетскому товарищу, которого он встретил по дороге в гостиницу и пригласил на ужин. Реджи служил офицером в полку Себастьяна и пришел в форме, а лорд Байрон – в смокинге.