Влюбленная в тебя - Рэйчел Гибсон (2015)

– Ты принимаешь таблетки?

– От них я чувствую себя усталой.

– Ты должна их принимать. – Отстранившись, Майк взглянул сестре в лицо. – Ты нужна Трэвису. И мне тоже нужна.

Мэг вздохнула:

– Тебе я не нужна. И Трэвису, наверное, было бы без меня только лучше.

– Мэг, милая… – Он заглянул ей в глаза. – Ты лучше всех знаешь, что это неправда.

– Знаю. – Мэг убрала волосы со лба. – Я только хочу сказать, что очень нелегко воспитывать мальчика.

Он от всей души надеялся, что она не кривит душой.

– Для этого у тебя есть я. – Майк улыбнулся, хотя чувствовал себя на десять лет старше, чем до того, как вошел в этот дом. – И я никуда не денусь. Даже если ты и дальше будешь готовить отвратительнейшую мясную запеканку.

Мэг тоже улыбнулась, и настроение у нее сразу же изменилось. Будто кто-то сунул руку ей в голову и щелкнул переключателем.

– Но мне нравится моя мясная запеканка.

– Да, знаю. – Майк сунул руку в карман в поисках своих ключей. – Тебе нравится стариковская еда. – Мэг готовила так же, как готовила когда-то их бабушка. Наверное, точно так же готовили в домах для престарелых.

– Ты злюка! И плохо влияешь на Трэвиса. – Мэг рассмеялась, скрестив руки на груди. – Но ты всегда умеешь меня развеселить.

– Спокойной ночи, – сказал Майк, шагнув к двери.

Ночной воздух холодил лицо и шею, и он сделал глубокий вдох и медленный выдох, направляясь к своему грузовику. Майк всегда умел заставить сестру развеселиться, и ей становилось легче. Всегда. Зато ему потом было гадко. У Мэг часто случались припадки, но потом, когда все заканчивалось, она чувствовала себя прекрасно. Никогда, кажется, не замечала ни битой посуды, ни разгромленной мебели – всего того, что оставляла в результате непредсказуемого приступа дурного настроения.

Майк отсутствовал почти двенадцать лет и почти забыл, как выглядят перепады ее настроения. Иногда ему казалось, что зря он сюда вернулся.

Глава 5

Сидя за письменным столом, Мэдди взяла бутылку диетической колы и отвинтила крышечку. Сделала затяжной глоток и вернула крышечку на место. Сегодня утром, стоило ей только открыть глаза, она поняла, с чего должна начинаться ее книга. Раньше она всегда начинала каждую книгу с леденящих фактов прошлого.

На сей раз она села за стол и написала:

«– Обещаю, Бэби, что теперь все будет по-другому. – Элис Джонс взглянула на малышку-дочь, затем снова перевела задумчивый взгляд на дорогу. – Малышка, ты полюбишь Трули. Это маленький рай на земле, и будь я проклята, но давно пришла пора, чтобы Иисус кинул нам кусок получше.

Бэби ничего не ответила. Все это она уже слышала. Радостное волнение в голосе матери и обещание лучшей жизни. Но единственное, что менялось, – так это их адреса.

Бэби хотела верить маме – как всегда. Правда, хотела. Но ей только что исполнилось пять. Достаточно, чтобы понять: у них ничего не меняется к лучшему. И никогда не менялось.

– Мы будем жить в чудесном домике-трейлере, – сообщила мать, глядя в ветровое стекло автомобиля, за которым стремительно мелькали сосны.

Трейлер? Она, Бэби, никогда не жила в обычном доме.

– А во дворе будут качели, – продолжала мать.

Качели? У нее никогда не было качелей. Она посмотрела на мать. Солнечные лучи играли в ее светлых волосах. Мама казалась ей ангелом на рождественской открытке. Она могла бы стоять на макушке рождественской елки. И Бэби решила поверить маме. Разрешила себе поверить в мечту о земном рае. Разрешила себе поверить в лучшую жизнь, и целых пять месяцев дело шло на лад – вплоть до того вечера, когда пули тридцать восьмого калибра, выпущенные обезумевшей от ревности женой, понаделали дыр в молодом теле Элис Джонс и превратили мечту в кошмар».