Влюбленная в тебя - Рэйчел Гибсон (2015)

Когда Мэдди проснулась на следующее утро, она была одна в постели. Именно так, как ей и хотелось. Никаких последствий. Никаких обязательств. Никаких претензий. Он даже не попрощался.

Перевернувшись на другой бок, Мэдди какое-то время наблюдала за игрой теней на стене напротив. Затем коснулась ладонью углубления в подушке рядом и пробормотала:

– Да, так даже лучше.

Наверное, она может не говорить ему, кто она такая. Может просто уехать из города, чтобы никогда больше его не видеть. Но он все равно узнает, когда придет время. Узнает, когда книга окажется на прилавках магазинов.

Он прав, что ушел, не попрощавшись. Одна ночь – и то слишком. Все дальнейшее было бы просто невозможно.

Глава 12

Голос Трины Олсен-Хейз гремел в кабинете Мэдди, когда она делала заметки на учетных карточках, пытаясь привести в некоторый порядок факты, упомянутые в записанном на пленку разговоре. Закончит расшифровку записей – и новые карточки смешаются с теми, которые она сделала раньше, чтобы теперь можно было расставить события в хронологическом порядке. Потом карточки окажутся пришпиленными к стене ее кабинета. Еще работая над своей первой книгой, Мэдди поняла: факты выстраиваются лучше, если они записаны на карточках, а не в тетради.

После часа работы она выключила диктофон и откинулась на спинку кресла. Зевнув, закинула руки за голову. Было воскресенье. Наверное, как раз сейчас жители Трули выходили из церкви. Мэдди не получила религиозного воспитания. Как почти все в ее детстве, посещение церкви зависело исключительно от каприза ее взбалмошной тетки или телепрограммы, которую та смотрела. Просмотр очередной серии «60 минут о религии» напоминал тете Марте о том, что она, возможно, нерадиво служит Господу; и тогда она тащила Мэдди в первую попавшуюся церковь, радуясь по дороге домой, что исполнила роль хорошего пастыря. А потом, в следующее воскресенье, Марта, увлеченная новым делом, забывала про церковь.

Если бы Мэдди пришлось выбирать религию, она, возможно, остановилась бы на католицизме. По той простой причине, что у католиков в церквях были красочные витражи, красивые четки и Ватикан. Несколько лет назад Мэдди побывала в Ватикане. И действительно, этот город внушал благоговение! Даже такой язычнице, как Мэдди. Но будь она католичкой, ей пришлось бы пойти в церковь и на исповеди признаться в многочисленных грехах, которые она совершила с Майком Хеннесси. И пришлось бы терзаться раскаянием. А она вовсе не раскаивалась. Разумеется, священнику можно солгать, но Бога-то не одурачишь.

Мэдди встала и пошла в гостиную. Прошедшая ночь с Майком была прекрасна. У них был отличный секс, но теперь все кончено. Она понимала, что ей следовало бы испытывать чувство вины из-за того, что не призналась Майку, что ее матерью была Элис Джонс. Но чувства вины не было. Разве что совсем чуть-чуть. Гораздо меньше, чем следовало бы. Наверное, было бы хуже, если бы у нее с Майком сложились «отношения». Но, к счастью, между ними ничего такого не наблюдалось. Даже дружбы не было. Если она и печалилась, то лишь из-за того, что они с Майком никогда не станут друзьями. Ей бы понравилось с ним дружить. Понравилось бы просто потому, что Майк ей по душе.

Мэдди направилась к стеклянной двери и посмотрела на озеро. Подумала о Майке и его сестре. Он очень настаивал, чтобы она не говорила с Мэг. Почему? Ведь Мэг – взрослая женщина. Мать-одиночка, которая сама зарабатывала на себя и на сына. Что могло случиться? Чего так боялся Майк?

– Мяу…

Мэдди посмотрела вниз. По другую сторону стеклянной двери сидел маленький котенок. Весь белый, один глаз голубой, а другой – зеленый. Голова казалась слишком большой для маленького тельца. Может быть, врожденный дефект? Мэдди ткнула в него пальцем и сказала:

– Иди домой.

– Мяу!..

– Я терпеть не могу кошек.