Любовники - Кэтлин Уинзор (1997)

Он уже успел переодеться, и теперь вместо вечернего костюма и галстука на нем были атласные черные брюки и белая рубашка с открытым воротом. Руки он держал в карманах, голова его была немного опущена, и только белоснежные зубы, сверкающие в уголках его рта, говорили о том, что он улыбался.

— Почему вы любите пугать людей? — настойчиво вопрошала Джасинта. — Почему вы всегда появляетесь внезапно, захватывая всех врасплох?

— А почему вы считаете, что внезапное появление обязательно неприятно?

— Ну… я так не считаю. Вообще-то, мне нравятся сюрпризы, но приятные. — Она сделала нервное движение рукой и нахмурилась. — А почему вы задаете такой нелепый вопрос?

— Если бы этот вопрос был нелепым, вы бы так не смутились. И вы не хуже меня понимаете это, Джасинта. Человеческое сердце всегда готово к беде. Ведь оно обременено грузом собственной вины.

— Если мы в чем-то и провинились, то именно вы вынудили нас к этому! — провозгласила она, сама удивляясь быстроте и дерзости своего ответа.

Однако он лишь улыбнулся, пожав плечами. Джасинта потупила взгляд и стала теребить голубую атласную ленточку на талии, завязанную в бантик и свисающую почти до пола. Она нервно вертела этот бантик, скручивая его в комочек, делая вид, что полностью поглощена этим занятием.

— Вы не ужинали? — спросил он спустя несколько секунд.

Она медленно покачала головой.

— Может, все-таки хотите что-нибудь съесть?

Она вновь отрицательно покачала головой, на этот раз среагировав мгновенно. Но глаз поднять на него не смела. И думала сейчас о жалобном голосе Шерри, зовущем ее; казалось, по-прежнему отчетливо слышен крик: «Джасинта! Джасинта! Вернись! Джасинта!»

Воспоминания об этом скорбном, умоляющем голосе, словно остро отточенный клинок, проникали в ее сознание, пронзали ее плоть. Она почувствовала ужасающий холод внутри и съежилась, чтобы хоть немного согреться.

«Мне надо во что бы то ни стало уйти отсюда. И сделать это немедленно, чтобы вернуться и сказать, что я ей не соперница и не собираюсь ею стать. Немедленно… Немедленно… Она должна понять, что у меня просто не было времени…»

Тут ход ее мысли прервался, она крепче обхватила себя руками, стараясь как можно тщательнее закрыть глаза.

«Мне надо вернуться, пока я не посмотрела на него снова.

Вот она — видимая часть его порочности и греховности: он выглядит так блестяще, так неотразимо. Даже если бы он не был тем, кем является на самом деле, все равно он слишком красив, чтобы на него можно было положиться и довериться ему. Никогда еще мужественность не была столь соблазнительной.

Но меня этим не возьмешь! Меня этим не проймешь! И не важно, что случится, но я не стану смотреть на него».

Однако желание хоть мельком взглянуть на него становилось все сильнее и сильнее. Всего лишь один быстрый взгляд — чтобы убедиться, что опасность его красоты сильно преувеличена.

Он красив, это безусловно. Но не настолько же неотразим, чтобы нельзя было ничего с собой поделать. Мужчина не может до конца покорить женщину, если та сама не захочет этого. Вот такие мысли вертелись в голове у Джасинты. Она подумала о Дугласе, который обладал в ее глазах огромной притягательной силой. Впоследствии ей стало ясно, что он стал таким, потому что она сама наделяла его загадочностью и прочими чертами глубокого характера. В таких случаях все зависит от того, уступит ли женщина этому мужчине или нет, ибо ее удовольствие и его удовольствие слишком неразрывны между собой.

«Я позволила разыграться моему воображению».

Пока она стояла с закрытыми глазами, нахмурившись и обхватив себя за плечи, чтобы согреться, он молча наблюдал за ней. Потом достал трубку, набил ее табаком, раскурил и глубоко затянулся.