Постельный режим - Сара Билстон (2009)

Я снова дома после визита к врачу, снова угнездилась на желтенькой тахте. В одиночестве — Тому пришлось вернуться на работу.

Если бы только мне по-настоящему полегчало, если бы только доктору Вейнберг удалось успокоить меня на все сто. Эх, где оно, блаженное неведение, в котором я пребывала каких-то две недели назад? Ощущала себя здоровой скотинкой, вроде коровы, бездумно вынашивающей потомство. Все было просто и понятно. А теперь? Анализы, диагнозы, измерения в сантиметрах (или в миллиметрах?), таблицы, диаграммы, статистика, черт, дьявол…

Если честно, ВСЕ ПЛОХО.

Мы приехали в женскую консультацию чуть раньше назначенного. Кругом, сложив руки на животах, мирно посиживали беременные. На прошлой неделе я сама была одной из этих мадонн с безмятежной улыбкой на устах. Теперь же забилась в угол и постаралась спрятать свое «махонькое» брюхо за номером «Нью-Йорк Таймс». Я чувствовала себя ущербной.

Началось все с очередного УЗИ. Черайз поджидала меня в своей полутемной пещерке с зондом наизготовку.

— Я вас помню, — равнодушно заметила она, когда я вошла, и добавила, откупоривая тюбик с мерзким тепловатым гелем: — Надо думать, теперь мы будем часто встречаться.

Меня передернуло.

Но какое облегчение еще раз увидеть на экране малыша! Его сердечко, со всеми четырьмя камерами, крошечными, но четко очерченными, совершенными. А что за чудо видеть, как он двигается — вверх, вниз и вокруг пуповины, точно ярмарочный гимнаст на канате. Мелькнула его мордашка, щеки, маленькие скулки своим строением напомнили мне моего отца. Забавно, подумала я. Отец давно умер, но все эти годы какая-то его частичка жила во мне, чтоб вновь явиться на свет.

На Черайз что-то нашло, и она разговорилась, в конце сеанса даже сообщила, что объем жидкости у меня «стабильный, почти без изменений». То есть у меня ее по-прежнему недостаточно, но хотя бы не стало меньше.

Доктор Вейнберг первым делом расчихвостила меня за чтение всякого бреда в Интернете. Что за идиотизм, в самом деле! Она сурово погрозила мне пальцем. Я с умилением смотрела на сердитую докторшу — мне ведь не хватало именно того, чтоб кто-то прикрикнул и сказал: не верь всему, что читаешь. Именно этого я ждала утром от Тома. Затем она объяснила, что мой случай «не тяжелый» и что легочная гипоплазия развивается, когда уровень жидкости ниже, чем у меня. Хотя полностью такой возможности она не исключает. К сожалению, способов определить, как развиваются легкие плода, не существует. Остается только ждать и надеяться.

Пока доктор говорила, я с несчастным видом изучала линолеум, а Том не спускал невидящего взгляда с закрашенных окон. Доктор Вейнберг поглядела на наши опрокинутые физиономии и решила добавить немного оптимизма.

— Послушайте, ваш ребенок растет, как ему и положено, — сказала она. — Никаких физических дефектов. У младенцев, которым не хватает места, часто появляется косолапость, и это сразу видно. А у нас есть все основания для оптимизма. Не стану лгать: когда он родится, мы можем обнаружить нечто такое, чего не заметили на УЗИ, но мне кажется, он со всем справится. Не торопите события, — добавила она, глядя мне в глаза, — и обрубите Интернет! Счастливым мамашам не до писанины в Интернете, они не станут распространяться на тему «я так боялась, но все кончилось хорошо». Если же появятся вопросы, обращайтесь ко мне, а не к паникерам на [email protected]! А вы, — она обернулась к Тому с легкой укоризной на угловатом лице, — следите, чтобы жена не нервничала, ладно? Ваша задача поддерживать ее, то есть всячески баловать. Массировать пяточки и добывать вкусности, ясно?

Том лишь страдальчески усмехнулся и что-то такое пробормотал про кучу дел на работе.