Западня - Западня (1996)

— А ты? — спросила Мадлен немного погодя, принимая ванну. — Чем занимался? Есть какие-нибудь успехи на литературном фронте? Нашел агента?

Он придержал бритву и покачал головой.

— Нет еще. Какое твое первое задание?

— Понятия не имею. — Мадлен вытащила из воды покрытую радужными пузырьками стройную ногу. — Дейдра обещала позвонить.

— Значит, ты все-таки рассталась с десятью кусками?

— Пол, я ей верю. Она сказала, у меня редкий дар. Я поднимусь на вершину славы.

— Еще бы. За десять кусков можно сказать все что угодно. Чем ты будешь заниматься?

— Всем понемногу. Например, сниматься обнаженной…

Пол помрачнел.

— Смотри только, когда на тебя станут пялиться, не забывай, что ты — моя собственность!

Она закрыла глаза и запрокинула голову. Пол схватил ее за руки.

— Слышала, что я сказал?

— Слышала, — промурлыкала Мадлен. — Скажи это еще раз!

Он покрыл ее руки поцелуями.

— Ты достала меня, Мадлен Дикон. Я никогда не чувствовал ничего подобного — ни с одной женщиной. Я тебя обожаю.

Она тихо лежала в ванне; слова Пола казались ей утонченными ласками.

— Мы вместе, — выдохнула она. — Прославленная красавица и знаменитый писатель. Мы покорим весь мир!

Про себя она добавила: «И эта курица Мэриан будет кусать себе локти. Так ей и надо!»

Пол отпустил ее руки. Она открыла глаза.

— В чем дело?

— Твоя красота сама говорит за себя, Мадлен, но вдруг из меня не получится писателя?

Выскочив из воды, она обвила его шею руками.

— Получится, я уверена! Просто для этого нужно время.

— Нельзя исключить неудачу. Нет-нет, молчи, я хочу, чтобы ты подумала. Не могу высказать, как меня трогают твои честолюбивые замыслы. Я и сам хочу забраться на самый верх. Но нужно быть готовым и к поражению. Спроси себя: будет ли тебе нужен несостоявшийся писатель? — Он поцеловал ее в кончик носа, высвободился и хотел отойти, но, увидев выражение ее лица, вернулся и нежно поцеловал в губы.

Но что бы она ни делала с его сердцем, Пол был намерен довести спектакль до конца. Сделаны первые шаги; сцена готова для чего угодно. Мадлен — инструмент; он станет играть на ней, баловать и наказывать ее. Она будет его рабой, его мелодией, пока не смолкнет музыка.

Глава 9

На Центральном вокзале Флоренции Дейдру никто не встретил. Майское солнце припекало как раз в меру, поэтому она решила пройтись пешком, чтобы вновь насладиться самым любимым городом на свете.

Когда Дейдра добралась до здания на левом берегу Арно, ставни были закрыты. Как глаза, подумала она, всматриваясь в балкон со стальными ажурными перилами и цветущей в горшках геранью. Она открыла дверь парадного своим ключом и поднялась по пыльной каменной лестнице на третий этаж. Квартира встретила ее полумраком и спертым воздухом. Дейдра открыла окно и выглянула, чтобы полюбоваться видом на реку. В квартиру вместе с потоком золотых солнечных лучей ворвался неумолкающий гомон флорентийских улиц. Это бесспорно была квартира художника. На губах Дейдры появилась снисходительно-гордая улыбка. Большая часть картин была ей незнакома, но она узнавала отдельные детали, взятые у Беллини, Джорджоне, Карпаччо и других мастеров Возрождения. Здесь же висели эскизы, выполненные углем или карандашом; по запаху она догадалась, что недавно он работал темперой.

В спальне было пусто; кровать не разобрана. Дейдра вздохнула. Как бы не прождать напрасно.

Он приехал в полдень следующего дня. Дейдра была в ванной — стирала его одежду и вывешивала за окном для просушки.

— Ах, cara[5]. Ты заботишься обо мне, а я забыл о твоем приезде.

— Где ты пропадал?

Он был небрит; изысканный черный костюм помят и осыпан мраморной крошкой.

— В мастерской. Было много работы. — Он коснулся ее подбородка и заглянул в глаза. — Понимаешь?

Конечно, она понимала.