Западня - Западня (1996)

Пол вскочил на ноги; Мадлен взвилась следом, точно пружина. Он стряхнул ее с себя. К счастью, в это время появился Филипп Хавз. Мужчины обменялись рукопожатием. Мадлен пришлось согнуться в три погибели, чтобы клюнуть агента в щеку.

За обедом Мадлен прилагала бешеные усилия, чтобы понять, о чем они толкуют. Зная, как это важно для Пола, норовила вставить ободряющую реплику, но на нее не обращали внимания. Потом, когда официант убрал со стола и принес кофе, Пол вдруг с силой хватил кулаком по столу и воскликнул: она и есть — ключ к проблеме! Филипп смутился и покачал головой, но Пол продолжал вести себя так, будто сделал важное открытие.

Мадлен так ничего и не поняла, но поскольку время приближалось к двум часам, собралась уходить. Пол проводил ее до машины.

— Убей их своей красотой, — сказал он и захлопнул дверцу. Мадлен опустила стекло, и он нагнулся, чтобы запечатлеть на ее губах страстный поцелуй. — Скажи, что ты меня любишь.

— Я люблю тебя, Пол. Другие будут любоваться моим телом, но принадлежать оно будет тебе одному.

Он слегка коснулся ее груди.

— Смотри же, помни об этом! Жду тебя дома.

* * *

На студии Мармота какой-то прыщеватый юнец, который не мог сказать слова, чтобы не хихикнуть, провел Мадлен по лабиринту коридоров. Она поинтересовалась, зачем над многими дверями горят красные лампочки, а узнав, что это означает — «Осторожно: идет съемка!» — спросила, нельзя ли поглядеть хоть одним глазком.

— Нельзя. Фотографы не любят, когда взрослые подсматривают.

— Даже модели?

Он наморщил лоб и оглядел ее с головы до ног.

— Ты — модель?

— А кто же еще?

Он озабоченно поскреб макушку.

— Разве ты не Сандра Тернхем из Сент-Ивеля?

— Ясно, нет.

— Кто же ты?

От гнева у нее раздулись ноздри.

— Мадлен Дикон.

Парень изумленно воззрился на нее.

— Ну да… Тебя будут снимать для третьей страницы. Черт, не туда пошли. Сегодня от «Сан» работает Герби Проссер, шестая студия. Сейчас он занят с Фей Брод, так что успеем в гримерную.

Мадлен последовала за ним по коридору, потом вверх по лестнице и наконец в дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен».

В комнате все было ослепительно белым: кафель, стулья, освещение, рамы на окнах, даже небрежно разбросанные полотенца. Здесь уже были три девушки: две стирали перед зеркалом грим, а третья натиралась кремом для загара. Все три — в чем мать родила; ни одна и глазом не моргнула при виде парня. Он крикнул:

— Крисси!

Одна из девушек встала и прошлепала к умывальнику, бросив по дороге мимолетный взгляд на Мадлен. Та улыбнулась. На лице девушки, словно высеченном из камня, не дрогнул ни один мускул.

— Крисси!

— Пошла за кофе, — ответила девушка с кремом для загара.

— Тогда я тебя оставлю, — обратился парень к Мадлен. — Позову, когда Герби освободится. Примерно через полчаса. Дон, ты готова?

Дон отложила крем и, сняв с крючка на двери халат, вышла вместе с ним.

Мадлен ни за что не ожидала, что будет волноваться, однако у нее засосало под ложечкой. Что делать, что говорить?

На выручку пришла девушка перед зеркалом.

— Привет. Ты новенькая?

Мадлен кивнула. Девушка походила на индианку; бросались в глаза густые, черные как смоль волосы.

— Меня зовут Шамира. У Крисси в ее кабинете есть шкаф, повесишь свою одежду. Можешь прямо сейчас раздеться, чтобы потом не задерживаться. Крисси скоро придет. Как твое имя?

— Мадлен.

— Чем занимаешься?

— Вообще-то, — как можно скромнее сказала Мадлен, — я снимаюсь для третьей страницы.

— Чего?

— «Биржи и рынка»! — съязвила девушка возле умывальника.

Мадлен резко повернулась к ней.

— «Сан», разумеется.

— О-о-о! Предполагается, что мы попадаем от зависти?