Прошлое - Алан Паулс (2009)

Римини почувствовал, как по его телу пробежали знакомые мурашки. Он не был уверен в том, что правильно понял, какое именно «что-то», входящее в Софию, так желанно для нее, но и этой неуверенности оказалось достаточно, чтобы пробудить в нем уже позабытые страхи. Он опять не знал, чего от нее ждать, и боялся худшего. Отвлек его негромкий, но резкий треск с левой стороны. Римини вздрогнул и испуганно посмотрел на Лусио; но скрипело, видимо, всего-навсего плетеное ивовое сиденье стула под Софией. Ребенок был в безопасности, но Римини все равно стало не по себе. Его воображение не раз рисовало сцены, в которых малышу что-то угрожало; Римини неизменно дорисовывал картину чудесным спасением Лусио, разумеется, благодаря героизму отца; он, как какой-нибудь супермен из комиксов, всегда приходил на помощь — в последнюю минуту, когда трагедия уже казалась неизбежной. Теперь Римини было страшно. Он впервые почувствовал, что это не он может спасти Лусио, а Лусио — его. Только Лусио, никто другой. Тем временем малыш, который все выражения отцовского лица воспринимал как проявления одного и того же чувства — нежности, надул щеки и плюнул на слюнявчик, проявляя таким образом свою радость от того, что папа рядом. София вдруг предложила прогуляться и тотчас же встала из-за стола, как будто малейшее промедление было для нее невыносимо. Римини достал бумажник, чтобы рассчитаться с официантом, а затем, вновь обернувшись к Софии, невольно обратил внимание на порванную подкладку ее пальто и две большие дырки на чулках.