Бросая вызов - Дебора Гордон (1995)

— Боже, — с ужасом прошептала Лаура. — Похоже, что она уморила его до смерти.

Однако Лаура ошиблась, потому что женщина что-то промурлыкала о том, что настала «ее очередь», «хорошо и еще сильнее» и «совсем классно?». Еще несколько минут они продолжали заниматься любовью. А потом кассета кончилась. Другая сторона была пуста.

— Как ты думаешь, что все это означает?

Вики пожала плечами.

— Не знаю. Может, Бонита и Холлистер? Сделали запись, чтобы возбуждать друг друга?

— Может быть, незачем отметать другие возможности? Учитывая сложившееся у нас об этом уютном гнездышке мнение, почему не представить в такой ситуации Бэмби и Мери Поппинс?

— Разве только она собиралась его шантажировать.

— Тогда почему не держала эту кассету у себя? И потом, это слишком плохая запись, чтобы можно было узнать голоса, или даже предположить, чьи это голоса.

— А если совсем не Холлистера и Бониты?

— Это могли быть люди, часто посещающие квартиру, не желающие огласки. Бонита могла сделать запись с целью их шантажа. Я знаю наверняка только одно — это единственная вещь, которую она жаждет получить назад.

Но у этой версии оказалось побольше прорех, чем в костюме палача. Первое: почему Бонита оставила кассету в квартире Томлинсона? Второе: ни один из знакомых им репортеров не обнародует сомнительную информацию о сексуальных похождениях мужчины, если тот не занимает достаточно высокий пост, чтобы скрывать развратные делишки. Например, конгрессмена, имеющего жену и детей одновременно в Калифорнии и Вашингтоне. Эта топорная запись не представляла для шантажиста никакой ценности.

У Лауры не было четкого ответа на все вопросы. Но запись ее заинтересовала. Она могла оказаться ниточкой, ведущей к разгадке убийства Холлистера. И не было никакой нужды возвращать кассету Боните.

7

Вики пришла в ужас:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что оставишь кассету у себя? И надеешься, что она ничего не заметит?

— Заметит, конечно, ну и что с того? Скажу, что не нашла. Она решит, что ее прибрали к рукам еще до моего появления.

— А если она на самом деле собиралась кого-то шантажировать? И к этому имеют отношения ее сомнительные дружки? Ты не подумала, что они могут заподозрить тебя? И заявиться в твой дом с обыском, заодно разгромив его?

Вики была права.

— Я, пожалуй, погорячилась. Но как же быть? Я сделаю копию! И оставлю себе оригинал, потому что качество будет немного лучше, и эксперты смогут установить то, что не удалось определить нам. Но проблема не в этом. Сможем ли мы отыскать точно такую же пустую кассету «меморекс»?

— Я обожаю твои беспочвенные иллюзии. Ты полагаешь, что в моем крохотном домике на озере есть оборудование, необходимое для записи?

Лаура видела фотографии дома. Его можно было назвать каким угодно, но уж никак не крохотным.

— Конечно. Я уверена, что у тебя есть двойной кассетник, как дома в Сакраменто. Твой муж помешан па аудиотехнике. И уж если он смог раскошелиться на особняк с тремя спальнями, то уж наверняка позаботился о его обстановке.

— Ну, ладно. Ты права, — вздохнула Вики слишком тяжело, чтобы Лаура могла поверить в ее искренность. — У меня нет сил отговаривать тебя. Я не видела тебя такой радостной с того самого дня, когда из твоего дома выходил Стенли Глюкман, а ты отказалась от второго свидания с ним.

Стенли был очередной кандидатурой Лауриной матери, инженер-транспортник, полагавший, что асфальтовые покрытия представляют собой самую интересную тему для обсуждения с дамой.

— Не знаю, не знаю, — ответила Лаура. — Но сделать это необходимо.