Всему свое время - Лариса Уварова (2006)

Поначалу поцелуй был нежным, ласкающим, но постепенно губы Артура стали настойчивее и из дарящих превратились в требующие. Лика совершенно потерялась в обрушившихся на нее чувствах. Она не понимала, не осознавала ничего, кроме этих губ, двигающихся теперь в каком-то древнем, — не знакомом и знакомом одновременно, — ритме. Она рассыпалась на миллион частичек, просто растаяла, ее не было. Был только этот поцелуй.

Откуда-то, словно из тумана, до нее долетел приглушенный стон, и она даже не поняла, что это ее стон. Артур бережно положил ее на кровать, не отрывая губ, продолжая эту сладкую пытку, но теперь к губам присоединились руки. Там, где они касались Ликиного тела, кожа под тонким платьем горела как от ожога. Внезапно Артур оторвался от ее губ, и Лика ощутила это как утрату. «Почему?» — обидчиво подумала она и открыла глаза. Дыхание было судорожным и прерывистым, а в ушах шумело. Лика попыталась вздохнуть. Не помогло. Она приподняла голову и поискала взглядом Артура.

Он снял пиджак, рубашку и стоял теперь, полуобнаженный, перед ней, глядя сверху вниз, освещенный светом взошедшей луны. Лика не могла отвести от него глаз, испытывая почти благоговейный ужас, настолько Артур был прекрасен. Прекрасен, как древний языческий бог. «Так я и думала», — сказала она себе и наконец смогла глубоко вздохнуть, и Артур тут же оказался рядом.

Теперь его губы ласкали ее лицо, шею. Лика погладила рукой его густые, мягкие волосы на груди. Артур перевернулся, увлекая за собой Лику, и она оказалась сверху. Их губы снова слились. Лика почувствовала, как он расстегивает молнию на ее платье. Прикосновения пальцев к обнаженной коже вызвали такие сильные ощущения, будто он касался не ее обнаженной кожи, а непосредственно нервов. Лика задохнулась и замерла. Артур снова оказался сверху и хрипло прошептал, прервав поцелуй:

— Лика… Ты хочешь?..

— Да… Только… — она осеклась.

— Что, милая?.. — нежно очертив контур ее губ, спросил он.

— У меня никого не было, — призналась Лика и тут же об этом пожалела.

Артур на мгновение завис над ней, потом решительно отстранился, поднялся и сел.

— В чем дело? — растерянно спросила она, глядя на его спину.

— Ты хочешь сказать, что у тебя не было мужчины? — как-то нервно переспросил он.

— Не было, — подтвердила Лика, все еще не понимая, как так случилось, что он только что желал ее, ласкал, целовал, а теперь вот сидит, отвернувшись, спрятав свое красивое лицо, губы, отгородившись от нее спиной.

Артур начал натягивать рубашку.

— Извини, Лика, я не могу, — проговорил он, поднимаясь.

— Но почему? Почему? — чуть ли не крикнула она. — Я что-то не так сделала? Я тебе не нравлюсь?

— Не в этом дело. — Артур взял пиджак и вздохнул. — Ты самая прекрасная девушка из всех, кого я встречал. Но ты… девушка! — Он словно выплюнул последнее слово и пошел к двери, даже не взглянув на нее.

— Ты не можешь вот так уйти! — беспомощно проговорила она, не зная, как его удержать. — Ты не можешь вот так! Ты не должен вот так уходить! — Лика почувствовала, что на ее глазах выступают слезы.

Артур на минуту замер у двери, словно колеблясь, потом подавил вздох и выговорил твердо, решительно, не оставляя никакой надежды:

— Так будет лучше… — и вышел из комнаты.

А Лика осталась сидеть на кровати, несчастная, брошенная. Почему, пыталась понять она, почему он так поступил? И не могла понять. Максим едва ли не преклонялся перед ее невинностью, он буквально боготворил ее. «Когда ты закончишь школу, — сказал он как-то, — тогда я стану твоим первым мужчиной». Да, он не трогал Лику, но она знала, что наступит день, когда Максим нарушит ее целомудрие, и еще знала, что ему очень хочется приблизить этот день.