– Все мои бывшие уже давным-давно замужем, счастливы и хоть раз в жизни сообщили своим мужьями, что Каллум Робертс был тем еще засранцем.

Мы оба тихо рассмеялись.

– Расскажи хотя бы об одной.

Я вздохнул.

– Ты излишне требовательна. Я расскажу тебе об Аннализе. – Аннализа была моей последней подружкой до Лайлы. – Глупенькая, вечно хихикающая девчонка. Серьезно.

– Дай догадаюсь! Она была инструктором по фитнесу?

Похоже, Лайла решила меня немного поддразнить.

– Ошибаешься, – самодовольно произнес я, пока не осознал, что правда куда непригляднее. – Она врач-косметолог.

– О, это идеально! Дай-ка снова угадаю… Она была твоим личным косметологом.

– Недолго.

Я притворился, что пытаюсь выгородить себя. Похоже, тяжелый разговор вдруг принял легкомысленный оборот. Если даже шутить будут за мой счет, ничего страшного. Так все равно предпочтительнее.

– А разве конфликта интересов в ее случае не было? Разве юристы и врачи имеют право встречаться со своими клиентами?

– На самом деле это было даже удобно. Она не приходила ко мне домой до тех пор, пока мы не начали появляться на людях.

– А эта Аннализа, не приходившая к тебе домой косметолог, была красива?

– Не красивее тебя, но симпатичная, – не кривя душой, заявил я. – Миловидная – более точное для нее определение, чем красивая. Все мои бывшие подружки были симпатичными. Когда-то это казалось мне очень важным. Неудивительно, что я так и не остепенился.

– И что пошло не так?

– Мы встречались несколько месяцев. Все вроде было нормально… даже более чем нормально, но… Я не знаю… Я просто понимал, что наши отношения ни к чему не приведут…

– Она не была идеальной?

– Нет, не была, – согласился я.

Сердце мое норовило вырваться из груди. Я вдруг понял, что могу честно во всем признаваться и мои слова не причинят никакого вреда, ибо ситуации достигла, что называется, самого дна.

– Она не была тобой.

В глазах Лайлы вспыхнули игривые огоньки. Она прикусила губу и оперлась о мою спину. Я чувствовал, что она расстроена, и подозревал, что она не отступится. Лайла хотела меня. Больше ей не было нужды что-либо от меня скрывать. Я тоже мог быть с ней предельно откровенен.

Какое-то время мы молча лежали рядом.

– Я ненавижу эту болезнь, Лайла, – наконец сказал я.

– Знаешь, Каллум, а это даже не совсем болезнь. Проблема в моем ДНК. Из-за этого мне даже еще тоскливее на душе. Я страдаю не из-за несчастного случая, не из-за какой-то инфекции, которую подхватила. Болезнь является частью меня. Ненавидя ее, я должна ненавидеть саму себя. Вот это самое ужасное.

– А что обо всем этом думает Пета? Ты рассказывала матери, зачем ездила в Мексику?

– Нет. Мы сказали родителям Харуто. Они пытались нас отговорить, очень настойчиво пытались, поэтому я оставила маму в неведении. Она всегда была на моей стороне, как говорят, на все сто процентов, но было бы несправедливо взваливать на нее еще и это.

– Думаешь? Насколько я заметил, вы предпочитаете не смягчать ударов.

– Мама совсем растерялась, когда после генетического обследования оказалось, что я тоже больна, – вздохнула Лайла.

– Для нее это должно было стать ударом.