Без тебя - Келли Риммер (2017)

В преддверии Рождества я много думал о прошлом и моей семье. Рождественский обед в семье Леона и Нэнси на поверку оказался настолько сумбурным и веселым, что я невольно полностью вовлекся в происходящее. Я не смог запомнить все лица и имена: слишком уж много приехало новых людей. Представляли их мне быстро и хаотично. Я здесь был чужаком, но все знали, как меня зовут, и спешили ко мне со своими разговорами. Первым делом я познакомился с социальной работницей из Мельбурна и ее мужем-чиновником. С их сыном подросткового возраста я обменялся парой фраз в самом конце. Он показал мне рисунки, которые молча набросал, сидя в углу. Меня и Лайлу он изобразил превосходно. Я попросил у него разрешения оставить эти портреты себе. Около часа я вел беседу с молодым студентом-медиком, которого финансово поддерживали Леон и Нэнси. Меня поразило его страстное желание применить себя в медицине стран третьего мира. Я познакомился с младшей дочерью Леона и Нэнси, работающей в пожарной бригаде, ее мужем с очень мягким голосом и приемной дочерью И-Лян. Как ни странно, но это единственное имя, которое я сумел запомнить.

Было очень много вкуснейших мясных блюд. Лайле, само собой разумеется, пришлось довольствоваться салатами. Из музыкального центра несся бесконечный замкнутый хоровод рождественских песен. Лайла, которая, подобно бабочке, едва-едва притрагивалась к скромной пище, которую сама же выбрала, сидела между мной и Петой. С детьми и внуками Леона и Нэнси она болтала с такой непринужденностью, словно они были ей родня.

Никогда у меня не выпадало дня, подобного этому. Когда все наелись и уже начали прибирать за собой, Нэнси послала Лайлу, Пету и меня приглядывать за детьми, пока остальные работают.

Мы уселись на стульях, а вокруг нас по саду Леона и Нэнси носились дети, истерически смеясь и поливая друг друга из водяных пистолетов. Пета очень осторожно опустилась на свое место так, словно немного приболела.

– Слишком плотный обед?

– Всегда так, – очень тихо произнесла она.

Уже само по себе это меня слегка потрясло. Я даже не предполагал, что Пета умеет быть сдержанной. Я посмотрел на Лайлу, которая наблюдала за детьми. У нее был очень отрешенный взгляд.

– С тобой все в порядке?

– В порядке. – Лайла чуть вздрогнула, улыбнулась мне, а затем глубоко вздохнула. – Замечательный день, правда?

– Изумительный, – согласился я.

– Когда ты был маленьким, у вас дома праздновали так же? – поинтересовалась Лайла.

– Да… точно так… – тихо произнес я. – Много шума и веселья. Все зависит от людей.

Помню выражение маминого лица, когда мы открывали наши подарки. Маме не терпелось удостовериться, что ей удалось порадовать нас, купив именно то, что было в наших списках подарков для Санты. Так всегда и выходило, даже если мы выражали наши желания очень туманно. Я вспомнил, как папа изображал недовольство, когда его будили рано. Он боролся с близнецами за право выдавать подарки, и каждый раз это заканчивалось его победой в споре. Когда мне было тринадцать лет, родители подарили мне фотоаппарат, хотя в то время он стоил немалых денег. Когда мне исполнилось семнадцать, в рождественское утро на подъездной дорожке самым загадочным образом появился новый автомобиль. Мама всегда готовила уйму жареного мяса, включая индейку, большая часть которой потом оказывалась в мусорном ведре. Во времена моего детства мало кто в Австралии ел индейку, тем более целиком, но мама продолжала скучать по холодной погоде на Рождество и огромному семейству, которое она оставила в Нью-Йорке. Даже когда мы повзрослели, никто из мальчиков не осмеливался забыть о Рождестве до самой смерти наших родителей. И я тоже всегда приезжал, хотя и считал себя чем-то вроде довеска к своей семье.