Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

В то время, когда имя Христа впервые было упомянуто в нашем доме, меня начали одолевать вопросы. Если отец всемогущ, то почему он так волнуется? Эти вопросы мучили не только меня, и однажды он сказал, что снесет голову с плеч любому, кто еще хоть раз спросит об этом у него. И если Один был всезнающим, почему же он не узнал, что я начал сомневаться в нем? Следуя своему желанию угодить отцу, я превратил в камень свое сердце. Но каким-то непонятным образом оно все равно продолжало биться. В мой последний поход я бы извинился перед своими врагами, если бы они оказались старше или слабее меня. Я начал задумываться о своей матери, о ее жизни в изгнании. Я будто пробуждался от тяжелого долгого сна.

Хотя мысль о том, чтобы расправиться с поселенцами, жившими на острове, не радовала, я решил быстро выполнить свое задание, чтобы сохранить мир в Валяскьяльве. Когда я прибыл на Остров Одина, я не был тем человеком, которым должен был быть; я и представить не мог, что встречу тебя.

Здесь начинаются и твои воспоминания, Виктория. Я хранил их тысячу лет. Когда они возвратятся к тебе, ты можешь почувствовать удивление и даже боязнь. Но сейчас это все в прошлом. Все прежние угрозы канули в темноту. Правда, еще будет момент страха, но это позже. Но не сейчас, когда ты здесь, рядом со мной. Закрой глаза, если хочешь, и увидишь себя такой, какой я увидел тебя в первый раз в то осеннее утро.

Я приехал на остров и устроил ночлег в лесу. С наступлением утра я направился в сторону поселения, держа в руке свой меч. Ты можешь представить это себе. Сверкающий неуязвимый меч с острым широким лезвием.

Когда я приблизился к озеру, то увидел картину, заставившую меня задержаться в тени деревьев. Солнечный свет освещал тебя, ты стояла на коленях около озера и набирала воду, но потом замерла и стала рассматривать свое отражение. Сначала обычное любопытство заставило меня застыть и наблюдать за тобой. У тебя были такие светлые волосы и кожа, а в лучах солнечного света ты была похожа на изваяние. На тебе было платье цвета опавшей листвы, ты стояла, замерев над поверхностью воды. Но потом ветер растрепал твои волосы, поправляя их, ты отклонилась назад, поднимаясь с колен навстречу качающимся веткам деревьев над твоей головой.

Я видел, как пульс стучит у тебя на шее, и были видны едва заметные тоненькие голубые вены. И тут меня словно осенило. Смертная. Ты была так уязвима, нужно совсем немного, и ты могла умереть в любое время. Все, что от меня требовалось, это легким движением выпустить кровь из тонких вен, и тогда пульс, бьющийся на шее, и вся твоя лучезарность исчезнут в одно мгновение. Незнакомая до этого боль появилась у меня в груди, и я выронил меч.

«Там есть кто-то?» — позвала ты, когда оружие ударилось о землю.

Я вышел из своего укрытия. Солнце ослепило меня, ты вся была залита светом. Я поставил руку над глазами, сделав козырек, и увидел, что ты улыбаешься мне.

«Кто ты? — задала ты вопрос. — Ты только что приехал на остров?» — «Да, — ответил я, — меня зовут Видар».

Ты нагнулась и отряхнула листья, прилипшие к юбке. «А меня зовут Халдиза. Я дочь Кетила. Все зовут меня просто Хала».

Виктория, я опять вижу по твоему лицу, что ты что-то припоминаешь. Ты узнаешь имя, которым тебя называли когда-то. Теперь, я надеюсь, эта история начинает казаться тебе настоящей и ты не будешь воспринимать ее, как бредни отчаявшегося человека. Хотя я и нахожусь в отчаянии, все же здесь нет ошибки.

Ты продолжала улыбаться мне, и я поразился, до чего же ты была доверчива.

«А что ты делаешь здесь на Церковном острове, Видар? — спросила ты. — Ты приехал, чтобы присоединиться к миссии моего дяди Ислейфа?»

Я непроизвольно отшатнулся, и ты засмеялась так раскатисто и красиво, как будто мы были знакомы много лет.