Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

— Ты всегда так резко бросаешь работу, сестра, — сказала Скульд, меж пальцев которой скользила нить. Од только однажды держала эту нить в руках. Она не могла читать ее, как это делали они, но она пыталась разделить ее на волокна, чтобы найти одно-единственное из всех, пропадающее в бесконечности. Урд побежала в угол и нашла помятый подсвечник. Она зажгла свечу и приблизилась к Од.

— Что у тебя есть для нас? — спросила она.

Спустя мгновение две другие сестры уже были там же, и их розовые волосы блестели в свете свечи, а голубые светящиеся глаза неотрывно смотрели на Од. Когда-то они, должно быть, были необыкновенными красавицами, с высокими скулами, миндалевидными глазами и пухлыми губами. Теперь же они постарели и стали бледными из-за постоянного нахождения под землей. Все земные удовольствия им заменяла нить, по которой они читали судьбы других людей.

Од протянула принесенные подарки.

— Вот, сестры, возьмите сокровища, которые я взяла по ту сторону мира.

— О-ох, сокровища! — закричала Урд.

— Я возьму вот это.

— Нет, это мне!

Они своими тонкими пальцами буквально вырвали из рук Од камни и цветы, а из-за заколки чуть не подрались. В конце концов они договорились, кто что берет, и Урд, и Скульд вернулись к работе. Верда, та из них, с кем пять лет назад Од заключила сделку, улыбнулась ей.

— Я полагаю, ты хочешь получить свою плату сейчас?

— Да, хочу, — сказала Од. Когда приближался этот момент, сильное чувство ожидания, как будто целый океан, накрывало ее с головой.

— Тогда вот, — произнесла Верда, вынимая из кармана круглую брошь, из горного хрусталя, обрамленного серебром. Когда-то эта вещь принадлежала Од.

— Вот твой мальчик.

Од жадно схватила брошь и впилась в нее взглядом. Туманные тени рассеялись, и все стало видно отчетливо. Хельги. Он наклонился над лужей, пуская по ней игрушечную лодку. Дыхание сжалось у нее в груди; она напомнила сама себе, что надо выдохнуть. Он не слышал ее, но она произнесла его имя: «Хельги. Мой дорогой Хельги».

После того как Од вступила в договор с норнами, Верда заколдовала брошь так, что Хельги всегда был виден внутри нее, и таким образом Од никогда и ни за что не рассказала бы, где они живут. Норны защищали свою тайную жизнь, потому что понимали, что если люди узнают о них, они сразу же придут на порог их жилища и будут просить поменять что-либо в их жизнях. Но тогда работа норн замедлится, им не станет хватать времени, и судьба собьется с намеченного курса.

Од не могла отвести глаз от Хельги: у него медовая кожа, длинные ресницы и пухлые щечки. Ей так хотелось обнять его, прижаться к нему, но он должен был стать мужчиной, прежде чем она снова сможет встретиться с ним. В первый год разлуки она смотрела в брошь и видела, как он плакал, скучая по ней. Сидя на руках у сестры Од, он спрашивал снова и снова: «А где мама? Когда она придет?» У нее сердце обливалось кровью от его слез и вопросов, но время шло, и его страдания притупились. Было ясно, что он забыл ее.

— Он такой красивый, — сказала Од, — посмотри, каким сильным и высоким он растет.

— Он красивый мальчик, и я думаю, он больше похож на тебя, чем на своего отца.

— Я почти не помню, как выглядел его отец, — ответила Од. — Хотя у Хельги такие же светлые волосы, как у него.

— Они потемнеют, — вмешалась Скульд.

Од не знала, было ли это сказано просто так, или Скульд видела будущее, пропуская нить через свои пальцы.

Од продолжала смотреть, не в силах оторваться, пытаясь запомнить каждую мелочь. Наконец, Верда протянула руку за брошью.

— На сегодня это все, — сказала она. — Расскажи нам, что происходит в мире и в следующий раз, когда придешь, снова сможешь посмотреть на сына.

— Пожалуйста, еще немножко. В следующий раз мне, может быть, будет трудно прийти. Видар уже отправлял меня к Локи…

Урд встрепенулась и взмахнула рукой.

— Локи? Нет, нет, только не Локи.