Гадкий утенок - Айрис Джоансен

– Все следы уничтожены. Кроме данных, которые Джоэл хранит у себя дома. Я попрошу его, чтобы он и от них избавился.

– Хорошо. – Нелл нажала на кнопку звонка. – Я знаю, я говорила, что больше никогда вас ни о чем не попрошу. Эта моя просьба и в самом деле была последней. Прощайте, Николас.

– Погодите прощаться. Мы с вами еще увидимся. Если, конечно, вас не прикончат…

– Ага, явились. – На пороге стояла Таня. – И Николас. Очень хорошо. Входите, посмотрите, какие чудеса я сотворила с домом.

– В другой раз, я спешу, – улыбнулся Танек. – Мне на самолет. Всего хорошего.

Нелл проводила его взглядом. Куда это он собрался? Может быть, в Лондон?

– Ну, входи. – Таня потянула ее за собой в прихожую. – Хочу показать тебе все свои…

– …Чудеса, – закончила за нее Нелл. – Снаружи дом смотрится просто восхитительно.

– Только холодноват. Джоэл – хирург, поэтому ему нравится четкость и ясность линий. Зато изнутри дом должен быть теплым. Я убеждала его, что интерьер не должен напоминать аккуратный хирургический шов. – Они вошли в гостиную. – Тут нужен цвет, нужно чувство.

– С этим у тебя все в порядке.

Кресла и диваны были современными и удобными, выдержанными в различных оттенках верблюжьей шерсти.

Повсюду были разбросаны красные, бежевые и оранжевые подушки. Непривычное сочетание цветочного, линейного и оттеночного орнаментов не резало глаза, а создавало экзотичную и в то же время уютную атмосферу. Паркет был покрыт ковром из верблюжьей шерсти, придававшим всей комнате теплоту и мягкость.

– Бабушка говорила, что, если не скупиться на подушки, самый твердый пол станет мягким, – сказала Таня. – Бабушка не во всем была права, но в данном случае – несомненно.

– Она была цыганка? Таня кивнула.

– Ты бы видела, на что этот дом был похож раньше. Скандинавский модерн. – Она передернулась. – Холодный, как лед. Джоэлу совсем не подходит. Он из того разряда людей, которые отчаянно нуждаются в тепле. – Тут она радостно улыбнулась. – Уж чем-чем, а теплом я его вполне обеспечила.

– Какой необычный интерьер. Может быть, тебе имеет смысл заняться дизайном профессионально?

Таня покачала головой:

– Осенью я пойду учиться в университет. Хочу стать писательницей. – Она потянула Нелл за собой. – Пойдем, покажу тебе твою комнату. Окна выходят на водопад. Журчание тебе понравится. – Они поднялись по спиральной лестнице на второй этаж. – Ну как?

В этом помещении преобладали алые, золотые и багряные тона. Цвета осени. Деревянная кровать была накрыта темно-зеленым пушистым покрывалом. В медных горшках рос плющ; в хрустальной вазе горделиво высились белые хризантемы. Вдоль стен громоздились полки, уставленные фолиантами в кожаных переплетах.

– Очень уютно, – сказала Нелл.

– Я так и думала, что тебе понравится. Вообще-то считается, что для глаза спокойней синий цвет, но я почему-то была уверена, что осенние тона понравятся тебе больше. А хризантемы принес Фил – утром нарвал в саду.

Нелл была растрогана.

– Ты так готовилась к моему приезду, а ведь я пробуду здесь совсем недолго.

– Достаточно долго, чтобы оценить мой дом по достоинству. Я оставлю тебя, немножко отдохни перед обедом. А заодно примерь одежду, она вон там, в гардеробе.

– Какую одежду?

– Ту самую, которую я купила для тебя в универмаге. В тот самый день, когда ты так невежливо от меня сбежала.

Нелл удивилась:

– Но ты не говорила, что сделала в тот день какие-то покупки.

– А чем, по-твоему, я должна была заниматься? Топтаться без дела и ждать, пока ты соизволишь вернуться?

– Но почему ты мне ничего не сказала?

– Это еще зачем? Я была на тебя зла, хотела, чтобы тебя мучили угрызения совести. Не дан Бог, ты догадалась бы, что я совсем не скучала в твое отсутствие.

Дверь за Таней закрылась, а Нелл все еще улыбалась. Какая милая, славная девушка. Она похожа на животворный, освежающий ветерок.