Продажные твари - Полина Дашкова (2000)

– Мы попробуем их уговорить. Или останемся в Москве. С работой у меня не возникнет проблем. Ты закончишь институт, потом родим с тобой ребеночка. Как ты думаешь, кто у нас получится, девочка или мальчик?

Громыхнуло еще раз, прямо за стеной сарая. Стены сильно задрожали. Маша что-то прошептала в ответ, но Вадим не расслышал. За спиной раздалось легкое потрескивание, запахло дымом. Вадим понял – стена сарая загорелась. Еще немного – и вспыхнет сухая стружка на полу.

«Что сработает первым? Огонь или дым? – подумал он. – Хорошо, если мы задохнемся угарным газом. Это не больно. Тогда мы не почувствуем огня. Неужели они забыли о нас? Чем сгореть заживо, лучше уж пусть пристрелят!»

– Ляг на пол! – крикнул он Маше в ухо, они уже не разбирали слов из-за грохота взрывов и близких автоматных очередей.

Тяжестью своего тела он попытался откатить ее подальше от той стены, которая загорелась снаружи. Когда наконец обоим удалось перебраться к другой стене сарая, еще не тронутой пламенем, дым повалил клубами, сквозь щели между бревнами стали прорываться сначала шипучие искры, потом вспыхнул огонь. Затлела стружка на полу.

«Может, попытаться взломать дверь? – в отчаянии подумал Вадим. – Если им не до нас в этой бойне и снаружи нет стражи, мы могли бы выползти…»

И тут дверь открылась. От сквозняка стружка на полу вспыхнула. На пороге показалась мощная фигура Максуда с автоматом наперевес. Слонопотам закашлялся от дыма и начал озираться по сторонам. Он их пока не видел, и Вадим, закрыв Машу своим телом, шепнул ей на ухо:

– Не дыши. Сдержи кашель. «Пусть он подумает, что мы уже мертвы, что задохнулись дымом. В горящий сарай он не решится войти…» – надежда, конечно, слабая, но что делать!

Максуд действительно ничего не видел. Его глаза слезились от дыма. Он стал методично, наугад прошивать все пространство сарая автоматными очередями. Вадим чувствовал, как Маша дрожит и давится кашлем. Он сам еле сдерживал этот особый удушливый кашель, который возникает от едкого дыма. Стрельба на минуту прекратилась – Максуду требовалось перезарядить автомат. Но тут же раздалась еще одна очередь и вслед за ней тяжелое, мягкое падение тела. Приподняв голову, Вадим различил в отсветах огня огромную фигуру на горящем полу. Огонь, ползущий по стружке, задержался, обтекая тело. К запаху дыма примешался сладковатый, тошный запах тлеющих тряпок и обгорающей человеческой кожи.

– Эй, есть кто живой? – услышали они молодой голос, говоривший по-русски без всякого кавказского акцента.

На пороге сарая стоял спецназовец в камуфляже.

– Да! – крикнул Вадим. – Помогите нам, мы связаны!

– Где вы? – Парень шагнул в сарай. – Ни хрена не видно!

– Здесь мы, здесь! – жалобно подала голос Маша.

Одним прыжком спецназовец подскочил к ним, ножом перерезал веревки на ногах.

– Идти можете? – спросил он, помогая им подняться.

– Да, – ответил Вадим, – только мы в наручниках. У убитого могут быть ключи.

– Некогда! Некогда искать! Сейчас все вспыхнет к едрене фене, – прокричал парень, давясь кашлем.

Они выбежали из сарая, спецназовец на бегу вздернул автомат и дал дугу очереди по шевелившимся впереди кустам. Оттуда в ответ застрекотала бесконечная очередь.

– Да пригнись ты, Мария Кузьмина, – крикнул спецназовец, – голову прямо под пули подставляешь.

Всему отряду сообщили по связи имена и приметы заложников. Их стали искать сразу, как только вошли в село. Найти уже не надеялись, но младший лейтенант Василий Блинов, пробегая мимо загоревшегося сарая на краю села, увидел, как огромный чечен поливает очередью наполненный дымом сарай, и тут же догадался, кого он может там достреливать. Василий не ожидал увидеть их живыми. Но повезло. И им, и ему. Полкан из Москвы сказал по связи, что за живых заложников повысит звание, как и за живого Ахмеджанова.