Продажные твари - Полина Дашкова (2000)

– Я с огромным удовольствием побеседую с вами, Юленька. Мы можем пройти в офис, в мой кабинет.

– Большое спасибо, Вячеслав Борисович. Я не отниму у вас много времени, – покачивая бедрами, Маша вошла в дверь офиса.

Они поднялись на второй этаж.

– Подожди меня внизу, – бросил Иванов своему громиле-телохранителю, который следовал за ним безмолвной тенью и тоже тихонько облизывался на рыжую московскую корреспондентку.

Секретарша уже покинула приемную. Открыв дверь своим ключом, Иванов широким жестом пригласил Машу в кабинет, обставленный по последнему слову офисной роскоши.

Маша сразу обратила внимание на глубокую напольную вазу с сухими цветами и на неприметную дверь в углу. Она вспомнила, что в кабинете ректора ее родного Щепкинского училища такая вот неприметная дверь вела в отдельный начальственный сортир. «Два варианта для кассеты уже есть», – отметила она про себя.

Усевшись в глубокое кресло у журнального столика она достала из большой элегантной сумки блокнот-ежедневник и ручку.

– Вячеслав Борисович, для начала я задам вам вопросы нашей обычной экспресс-анкеты для героя номера. А потом, если не возражаете, мы немного побеседуем о вашей потрясающей предвыборной программе.

Перспектива стать героем номера московской газеты, пусть даже молодежной, Иванову понравилась.

– Я готов, Юленька, – сказал он, подъезжая поближе к Маше в своем кресле на колесиках и вальяжно раскидываясь.

– Какую кухню вы предпочитаете – русскую, французскую, грузинскую? – Маша поставила в блокноте цифру "I".

– Я люблю пробовать разную еду. Но, наверное, ближе всего мне русская кухня и, пожалуй, украинская. Сытно, просто.

– Каким видом спорта вы занимались в детстве и занимаетесь сейчас?

– В детстве я, как все мальчишки, гонял в футбол, а сейчас, как все чиновники, играю в теннис. Правда, редко, к сожалению. На спорт при моей работе совсем не остается времени.

Маша старательно записывала ответы. Иванов то и дело царапал глазами по открытой странице блокнота, будто хотел проверить, правильно ли она фиксирует на бумаге его бесценные откровения.

– Какую музыку слушаете на досуге?

– Ох, Юленька, где он, этот досуг? – спросил он со вздохом. – Но музыку я люблю. Разную. Мне нравится и эстрада, и народные песни в хорошем исполнении.

«Настоящая корреспондентка сейчас наверняка бы попыталась уточнить, попросила бы назвать хоть одного исполнителя или композитора. Но я не настоящая и уточнять не буду, – усмехнулась про себя Маша, – и так сойдет!»

– Какой тип женщин вам нравится? Блондинки, брюнетки, худые, полные?

– Рыжие! Мне больше всего нравятся рыжеволосые женщины. В них есть изюминка, огонек, – на его круглом лице расплылась весьма откровенная улыбка, – в общем, Юленька, мне больше всего нравятся женщины вашего типа. Так и запишите. Да, кстати, я не предложил вам даже чашечку кофе! Простите, у меня сегодня выдался тяжелый день, я совсем замотался,

«Молодец! – мысленно похвалила его Маша. – Догадался наконец. Сейчас ты пойдешь в приемную, электрический чайник и все прочее наверняка у секретарши. А ее нет. Делать кофе тебе придется самому, и я останусь в кабинете одна».

Но Иванов в приемную не пошел. Он просто встал и нажал кнопку селекторной связи.

– Николай, поднимись и организуй нам кофейку.

– Сейчас, Вячеслав Борисович, – подал голос телохранитель.

«Вот скотина! – подумала Маша. – Даже кофе сам не можешь даме сварить!»

– Еще один вопрос нашей анкеты, – сказала она – расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь ярком воспоминании из вашего детства.

Запас Машиных вопросов постепенно иссякал. «Пусть поболтает подольше», – решила она.

Иванов задумался.

– Мне сложно так сразу ответить на этот вопрос. Я попробую вспомнить. – Было слышно, как телохранитель возится в приемной, готовя кофе.

– Вы пока подумайте, Вячеслав Борисович, а я… простите, где у вас туалет?