Женская месть - Нора Робертс (2002)

Десятью годами позже она стала уже признанной королевой театра, владеющей тремя премиями «Тони»[8]. Она приобрела пентхауз в небоскребе на Сентрал-Парк-Уэст. На серебряную свадьбу она подарила родителям «Линкольн», а они продолжали надеяться на то, что их дочь вернется в Нью-Джерси, когда одержимость лицедейством покинет ее, и осядет там, выйдя замуж за какого-нибудь славного прихожанина методистской церкви.

И вот теперь, нетерпеливо вышагивая в зале ожидания аэропорта, Селеста радовалась тому, что была актрисой театра, а не кино. Ее почти никто не узнавал, не просил дать автограф. Если люди и обращали на нее внимание, то видели в ней только привлекательную блондинку среднего роста, а не звезду театральных подмостков.

«Прилетит ли Фиби?» – подумала она, снова взглянув на свои часики. Узнает ли она подругу, ведь прошло уже около десяти лет. Когда Фиби Спринг впервые приехала в Нью-Йорк, чтобы принять участие в натурных съемках своего первого фильма, они быстро стали близкими подругами. Селеста только что разошлась с мужем, и сердечные раны ее еще не зажили. Фиби была для нее как глоток свежего воздуха – такой она была забавной и очаровательной. Когда могли, они отправлялись вместе в путешествия, а когда это не удавалось, подолгу болтали по телефону, и у них накапливались горы счетов за междугородные переговоры.

Никто так не волновался, как Селеста, когда Фиби выдвинули на соискание премии «Оскар». И никто не был так счастлив, как Фиби, когда Селеста получила свою первую театральную премию «Тони».

Во многих отношениях они были прямой противоположностью друг другу: напористая и выносливая Селеста и податливая, доверчивая Фиби. Не сознавая этого, они дополняли и уравновешивали друг друга, а дружбу свою берегли как зеницу ока.

Потом Фиби вышла замуж и улетела в свое королевство – оазис в пустыне. Через год они уже писали друг другу от случая к случаю, а потом их переписка совсем сошла на нет.

Для Селесты это было ударом. То, что Фиби постепенно оборвала их дружескую связь, больно уязвило Селесту. Но она никому об этом не говорила и старалась относиться к такому повороту событий философски. Жизнь ее была богата событиями и протекала по плану, разработанному еще с детских лет. Но все же в сердце поселилась печаль. Все эти годы Селеста не переставала посылать подарки Адриенне, которую считала своей крестницей, и ее забавляли странные официальные благодарственные письма, которые присылала ей малышка. Ни разу не видя девочку, она всей душой привязалась к ней. Отчасти потому, что состояла в браке только с театром, а такая любовная связь, как известно, не дает потомства. А отчасти потому, что Адриенна была дочерью Фиби.

Прежде чем выудить из хозяйственной сумки рыжеволосую фарфоровую куклу, Селеста погасила сигарету. Куколка была в синем бархатном платье с белой отделкой. Селеста выбрала ее, поскольку сочла, что маленькой девочке будет приятно иметь куклу с таким же цветом волос, как у ее матери.

Но она и понятия не имела, что надо сказать своей давней подруге с дочерью, когда встретит их.

Услышав сообщение о том, что самолет приземлился, Селеста поднялась и снова принялась расхаживать по залу. Теперь ждать оставалось недолго. Разгрузка, таможенный досмотр. Селеста не могла понять, почему в ее сердце закралась тоска. Для тревоги вроде бы не было никаких причин. Если не считать невразумительной телеграммы, которую она так неожиданно получила от подруги.

Селеста помнила в ней каждое слово. И как хорошая актриса сама расставила в ней все знаки препинания и акценты.

«СЕЛЕСТА, МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ: ЗАКАЖИ ДВА БИЛЕТА ДО НЬЮ-ЙОРКА НА ЗАВТРАШНИЙ РЕЙС В ДВА ЧАСА ДНЯ. ОСТАВЬ ИХ НА МОЕ ИМЯ В ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ „ПАН-АМЕРИКЭН“ В ОРЛИ.

ПОСТАРАЙСЯ МЕНЯ ВСТРЕТИТЬ В НЬЮ-ЙОРКЕ. У МЕНЯ НИКОГО БОЛЬШЕ НЕТ, КРОМЕ ТЕБЯ.

ФИБИ».