Импульс - Кэтрин Коултер

Надо заканчивать с этим! Черт побери, ведь Доминик столько лет не появлялся в моей жизни. Должна признать, что выглядит он прекрасно. Ему сейчас не больше сорока пяти, они с Чарльзом почти ровесники, но годы не изменили его облика. Внешность Доминика можно назвать аристократической: длинноватый тонкий нос, длинное стройное тело, узкие руки с гладко отполированными ногтями, изысканная одежда, волосы такие же темные, как много лет назад, только немного побелели виски, но это только добавило ему притягательности. И эти голубые глаза. Твои голубые глаза, Рафаэлла, с легким серым оттенком, если посмотреть повнимательнее.

Доминик не вспомнил, кто я такая. Он смотрел сквозь меня.

Остров Джованни

Март, 1990 год

Рафаэлла проводила взглядом мужчину, бежавшего по пляжу. Еще кому-то из отдыхающих не спится на рассвете. Ладно, по крайней мере он оказался достаточно вежливым и очень быстро оставил ее в покое.

И еще остановился, когда увидел, что она плачет, — тоже очень любезно с его стороны.

Рафаэлла выпустила свободную рубашку из шортов и. потерла глаза. Вдобавок ко всем остальным глупостям она еще и плакала. Плакала из-за материнской боли, которая теперь стала ее болью. Но к этому примешивалось и что-то другое — мысли о ее отце, о человеке, чья кровь текла в ней. Почему же ей так больно?

Все эти годы мама оберегала ее. Мама, которая все еще лежала на больничной кровати с этими ужасными трубками, торчащими из тела, теперь оказалась беспомощной. Зато она, Рафаэлла, беспомощной не была.

Рафаэлла вскочила на ноги. Она начала замечать окружавшую ее красоту. Утро уже наступило, засияло солнце, воздух был мягкий, как ее пуховка, с моря дул солоноватый легкий бриз. Рафаэлла глубоко вдохнула воздух, подняла с камня четвертую тетрадь дневников матери и побежала назад, в сторону курорта.

Место было просто фантастическое. Взлетно-посадочная полоса не годилась для реактивных самолетов, и Рафаэлла, прилетев на Антигву вчера днем, наняла вертолет, доставивший ее на остров Джованни, известный также по названию курорта — Порто-Бьянко. В Антигве она заметила, что большинство туристов, направляющихся на остров, имеют личные самолеты. Рафаэлла размеренно бежала, вспоминая, как она заскочила к своему знакомому агенту из бюро путешествий, чтобы забронировать билеты на остров. Когда Рафаэлла сказала Крисси, что хочет отдохнуть на Порто-Бьянко, та разинула рот от изумления.

— Порто-Бьянко? Ты хочешь поехать туда? А ты знаешь, сколько это стоит? И к тому же лист ожидания, наверное, с милю длиной… Боже мой, Рафаэлла, ты что, получила наследство? Ага, я просто забыла о твоем трастовом фонде. Ладно, в любом случае это закрытый клуб, только для своих членов.

И Крисси стала рассказывать ей о позолоченных кранах в ванных комнатах и прочем великолепии. На курорте так много охранников, что богатые дамы могут везде разбрасывать свои бриллианты и рубины, не боясь за их сохранность. И местное казино выглядит намного элегантнее, чем многочисленные казино в Монако. Порто-Бьянко считается самым изысканным, самым дорогим курортом в Карибском море. Знает ли Рафаэлла, что он был построен в тридцатые годы одним из голливудских магнатов? Крисси полагала, что это был Луис Майер или, может быть, Сэм Голдвин, она не знала точно. Зато слышала, что магнат выкупил остров у одного американского торговца, который был женат на француженке-аристократке — она впоследствии сбежала от него к рыбаку с Антигвы.

Рафаэлла слушала ее болтовню; не было нужды рассказывать Крисси, что в 1986 году Доминик Джованни купил целый остров, а вместе с ним и курорт. Она спросила, нет ли в агентстве каких-нибудь фотографий курорта, и получила отрицательный ответ. Это место не нуждалось в рекламе. Его репутация передавалась из поколения в поколение вместе с давно нажитыми капиталами. Изысканное, уединенное место, исключительно для членов клуба и их гостей.