Импульс - Кэтрин Коултер

Мужчина оказался крайне стеснительным. Медленно, с запинками, он произнес:

— Хелен Джегадо, мэм. Она была поварихой и любила травить своих хозяев. Ей нравилось наблюдать, как они мучаются. В конце концов она стала поварихой в монастыре, но за короткий срок умерло так много сестер, что вызвали полицию. Обнаружилось, что Хелен отправила на тот свет более шестидесяти человек.

— И все эти люди нанимали ее, не спрашивая рекомендаций, — добавил Меркел.

— Боже мой! — воскликнула Рафаэлла. — Как интересно. Я хотела бы в будущем услышать еще какие-нибудь истории, пожалуйста, Линк.

Тот согласно кивнул, и Доминик проговорил:

— Пока Линк рассказал тебе одну из наименее кровавых и душераздирающих. А Меркел, наш добрый приятель, не увлекается убийствами. Он любит модные вещи. Если понадобится совет — он поможет тебе, заглянув в свой «Джи Кью».

«Да, Эл, — думала про себя Рафаэлла, — ты абсолютно прав. Никто не является тем, кем кажется со стороны, разве что Маркус — его я считала необыкновенным с самого начала. Ведь у него, подлеца, наверное, есть тут, в резиденции, целый шкаф с одеждой». Маркус выглядел безупречно в белоснежных брюках и белой рубашке с открытым воротом. Загорелое лицо, черные волосы и голубые глаза делали его похожим на бандита, но этот бандит занимался любовью намного лучше тех мужчин, которых встречала Рафаэлла за всю свою жизнь. Ей хотелось целовать его без конца.

Рафаэлла никогда не могла предположить, что позволит какому-то мужчине играть с ней в такие игры. То, что делал с ней Маркус, было для нее совершенно незнакомо. И должно было показаться ей отвратительным. Маркус забавлялся, доставляя удовольствие и себе, и ей, и Рафаэлла — она не могла не признать этого — испытала самое большое наслаждение в своей жизни. Ну почему у него нет хотя бы одной складки жира на животе или уродливого подбородка?

Минут через пять Маркус подошел к Рафаэлле и протянул ей еще один ромовый пунш.

— На этот раз он не такой сладкий.

Рафаэлла отпила глоток: рому было столько, что она чуть не поперхнулась.

— Когда у тебя должны начаться месячные?

— Ах, ты неожиданно разволновался, что можешь стать папочкой?

— Я так увлекся своим смелым планом в бассейне, что забыл надеть презерватив. Ты пьешь таблетки, не так ли? По-моему, я видел их сегодня утром на полочке в ванной?

Пусть подлец помучается. Рафаэлла на секунду закрыла глаза и проговорила:

— Это именно то, что мне нужно. Забеременеть от человека, которого я собираюсь убить с помощью камня. Судьи увидят мой огромный живот и не поверят, что я могла так сильно ненавидеть тебя.

— Извини. Мне не надо было так торопиться. Голос Маркуса звучал искренне, и Рафаэлла взглянула на него. На этот раз его глаза были очень серьезными.

— Месячные должны начаться через несколько дней. И ты прав, я пью таблетки. Так что не волнуйся.

— А они у тебя всегда регулярны? Ты ведь скажешь мне, если что-то будет не так, правда?

— А что со мной, черт побери, может быть не так? И что ты в этом случае сделаешь? Покинешь остров? Улетишь в Монголию и станешь монахом?

— Не знаю. Но подумаю над этим. — В его глазах снова загорелись бесовские огоньки, и он отвернулся, чтобы поговорить с Коко.

Доминик мягко, как кошка, подкрался к Рафаэлле сзади, она могла поклясться, что не слышала ни звука.

— Ты встревожена, Рафаэлла? Может, это из-за Маркуса?

— О, нет. Просто я вспомнила, как свалилась в ваш чудесный бассейн. Обычно я не такая неуклюжая.

— Разумеется.

Доминик что-то знал. Конечно, Маркус не станет хвастаться своей победой. Да ему и не нужно этого делать. Возможно, все и так заметили, что он вымок не меньше, чем она.