— Может быть, учтивости? — рискнула на дерзость Мэри, проглотив вопрос, вертевшийся у нее на языке почти весь день и вечер. Когда же Рафферти ответил ей лишь тяжелым взглядом, Мэри заставила себя рассмеяться и покачать головой. — Господи, да вы и впрямь всех подозревающий сукин сын!

— У меня есть на то веские причины. Не забывайте, что я знал вашу подружку Люси. Она никогда ничего не делала без задней мысли. Почему я должен думать, что вы чем-то от нее отличаетесь?

Мэри склонила голову набок и демонстративно хмыкнула — добрая порция шампанского ослабила тревожно натянутые нервы.

— Во-первых, я никогда прежде ни для кого не представляла угрозы. Если, конечно, исключить вечные опасения моего семейства, что где-нибудь на званом ужине я вдруг стану есть не той вилкой или, упаси Господи, руками, к чему я в принципе подсознательно стремилась всю свою жизнь. Моя мамочка считала отсутствие у меня светских манер родовым дефектом.

Какое-то время Рафферти только пристально смотрел на Мэри. Ей даже показалось, что она неожиданно заговорила на каком-то непонятном языке. Вспышка смущения и легкое, шипящее шампанское окрасили щеки Мэри в розовый цвет, и она беспокойно переступила с ноги на ногу.

— Ты всегда говоришь так много? — переходя на ты, наконец спросил Рафферти.

— Нет. Я способна хранить глубокое и долгое молчание. Только не после половины бутылки шампанского, — призналась Мэри. — В этом случае я имею склонность к сентиментальной поэзии и вытью на луну.

Джей Ди насмешливо фыркнул, что, должно быть, выражало отвращение или же смену настроения, и, позвав собаку, повернулся, собираясь уйти.

— Подождите! — Мэри рванулась было догнать его, но трава и коварное действие алкоголя связали ей ноги. — Мне нужно кое о чем вас спросить.

Рафферти остановился, но не обернулся, вынудив Мэри подойти к нему. На лице Джея Ди застыло непроницаемое выражение, и Мэри почувствовала исходящее от него напряжение. Ей стало интересно, чем могло быть вызвано это беспокойство, не стала ли Люси одной из тех, кто окончательно «достал» Рафферти. Мэри подумала, не следует ли ей ретироваться, но, прежде чем окончательно струсить, заставила себя произнести застрявшие было в горле слова:

— Кто такой Дел Рафферти?

— А что?

— Он нашел тело Люси. Вы не родственники?

— И ты думала подхлестнуть меня к этому разговору с помощью своего пойла? — сверкнул глазами Джей Ди, давая волю раздражению и чувствуя, как кровь закипает у него в жилах. Он обрадовался этому ощущению. Вот оно — истинное лицо женщины, которое Рафферти знал лучше всего: ох уж эта лисья натура! — Проклятые городские суки! — прорычал он. — Ты не знаешь, как задавать прямой вопрос, да? Все обязательно нужно завернуть в какую-нибудь мишуру? Почему ты просто не спросишь?

— Да я просто и спрашиваю! — оторопела Мэри, испытывая одновременно обиду на несправедливое обвинение и смущение от верного, в сущности, упрека.

Рафферти вырвал из руки Мэри бутылку и отшвырнул ее в сторону, получив садистское удовольствие от того, как испуганно отскочила Мэри, вытаращив глаза. Джею Ди хотелось напугать ее.

— А что еще ты хотела бы узнать, Мэри Ли? — настойчиво спросил он, прижимая девушку к тополю, росшему на краю паркинга.

Грубая кора дерева впечаталась в кожу сквозь тонкий хлопок рубашки, как только Мэри налетела на дерево, и Джей Ди с силой притиснул ее к стволу.

Впрочем, тело его было немногим мягче. Бедра Рафферти, подобно двум столбам, навалились на бедра Мэри. Пальцы стальными клещами намертво обхватили ее запястья. Джей Ди наклонился ниже, и Мэри увидела пылавший в его глазах гнев. Сердце в груди забилось, точно пойманная в силки птица.

— Ты хочешь выяснить, что значит дразнить ковбоя, Мэри Ли? — прошептал Рафферти, сверля взглядом ее глаза. — Или же Люси успела обо всем тебе рассказать?