Темный рай - Тэми Хоуг

Вздохнув, Мэри протянула руку к разноцветному комку материи, в который скатались ее футболка и рубашка. Распутав рукава, она одновременно натянула их через голову и, встряхнув головой, попыталась пальцами пригладить растрепанные волосы.

— Что ж, по крайней мере это было довольно забавно, — сухо заметила Мэри.

Надевавший рубашку Джей Ди метнул на нее пристальный взгляд. Мэри Ли старалась казаться грубой. Она пыталась изобразить собственное наплевательское отношение к происшедшему так, как это сделала бы Люси. Однако Мэри не выглядела ни разбитной, ни самоуверенной. Она выглядела очень хрупкой, казалось, ей нужна защита. Но, видит Бог, Рафферти был не из тех парней, которые могут предложить комфорт и уверенность. Он и не желал, чтобы между ними существовало что-либо еще, кроме вражды. Так безопаснее. Так лучше всего.

Их взгляды встретились. В глазах Мэри — больших, глубоких, подобных двум огромным сверкающим голубым бриллиантам — светился взгляд чистый и открытый. Уголки мягкого рта безвольно опустились вниз, губы еще больше распухли от поцелуев Рафферти. Страсть вновь пробежала по его телу. И он, казалось, ничего не мог с этим поделать. Джей Ди приблизился к Мэри, привлек ее к себе, обнял и заглянул в глаза:

— Если ты думаешь, что это конец, тебе следует еще раз подумать, Мэри Ли.

Мэри часто заморгала, и у нее перехватило дыхание от перспектив, открывающихся за признанием Рафферти.

— Мы еще не кончили?

— Мы и не начинали. — Джей Ди наклонился и потерся носом о щеку Мэри, потом о шею, пощекотал мочку уха. Рука его скользнула по ее спине и застыла на ягодицах. Сжав пальцами одну из них, Рафферти застонал от вновь нахлынувшего горячего желания и прошептал: — Черт побери, мы только-только заморили червячка.

Глава 13

Мэри медленно открыла глаза. Она лежала в своем доме, в своей спальне, в своей кровати, тесно прижавшись к Джею Ди Рафферти: щека ее плотно прижалась к его плечу, а одна нога сплелась с его ногой. Рука Рафферти небрежно обнимала Мэри. Свет в комнате померк, сгустились сумерки. За бревенчатыми стенами все еще шумел бесконечный дождь. Струи его стекали по стеклу светового люка в потолке. Шелест дождя был единственным звуком, наполнявшим тишину. Покой. Меланхолия. День перетек в ночь. Мэри понятия не имела, который сейчас час, сколько времени уже прошло. Она не знала, проснулся ли Рафферти. Дышал он глубоко и ровно. Джей Ди не произносил ни звука. Мэри согнула пальцы левой руки и прошлась ими по густым зарослям темных волос, растущих на мощной, мускулистой груди Рафферти. Сердце его билось медленно, ритмично.

О чем думал Джей Ди? Что чувствовал? Мэри не решалась спросить, поскольку страшилась возможного ответа. Она не хотела услышать от Рафферти произнесенные тем же черствым тоном слова, которые он употребил в ночь их первой встречи. Мы переспали с ней. Дружба здесь ни при нем.

Что все это значило для Джея Ди? Утоление похотливого зуда.

А хочет ли сама Мэри, чтобы это значило больше?

Тут стоял вопрос стоимостью в шестьдесят четыре тысячи долларов. Мэри на минуту задумалась, не заглядывая в будущее, о жизни с мужчиной, которого она едва знала. Уж они-то точно не были парой, предназначенной друг другу небесами.

Боль хлынула на Мэри, точно на старую, никогда не заживающую рану плеснули соляным раствором. Все, чего когда-либо по-настоящему хотела Мэри, — это чувство принадлежности. Все, чего она искала всю свою жизнь, — место, где она могла бы обрести это чувство. Джей Ди говорил, что Мэри здесь чужая. Он не позволит ей войти в его жизнь, хотя сал» по собственному желанию будет входить и выходить из ее жизни.

Сколько раз она твердила себе, что нужно жить настоящим моментом, плыть в этом странном состоянии неприкаянности, но ей никак не удавалось заставить себя жить подобным образом. В самой глубине души хотелось большего, всегда хотелось иметь все.

Мэрили, с тобой не соскучишься.