Над пропастью во лжи - Светлана Успенская (2004)
-
Год:2004
-
Название:Над пропастью во лжи
-
Автор:
-
Жанр:
-
Язык:Русский
-
Страниц:116
-
Рейтинг:
-
Ваша оценка:
Ненавистна была Марине её жизнь, люди, с которыми приходилось общаться, родной посёлок... Она сбежала из дома при первой же возможности. Как известно, Москва слезам не верит, и если никто тебе не помогает, трудно здесь выбиться в люди. Сотрудник таинственной всесильной организации, зарабатывающей деньги на психическом здоровье людей, теперь Марина. И ради своей конторы она добывает информацию, плетёт интриги, разоблачает врагов. Но поворотным в её судьбе оказывается следующее задание...
Над пропастью во лжи - Светлана Успенская читать онлайн бесплатно полную версию книги
Маринка разогрела на буржуйке нехитрую еду, быстро накрыла на стол. Положила гостю полную тарелку, себе оставила чуть-чуть. Не хотелось ей есть отчего-то…
– Кушай, – сказала ласково и застыла, подперев кулаком щеку. В этот миг ей хотелось погладить по голове бедного Феофилакта, как будто он был не святым человеком и ее духовным учителем, а обыкновенным юношей, обиженным и ранимым. Примерно такие же чувства она, кажется, испытывала в свое время к приснопамятному Игореше…
Феофилакт умял тарелку, осоловел, глаза его сыто заблестели.
– Я постелю тебе на топчане, – предложила Маринка, пряча смущенные глаза. – Там на веранде есть топчан, по летнему времени сейчас совсем тепло…
Но, вместо ответа, Феофилакт внезапно притянул девушку к себе и с силой прижался щекочущей бородой к ее ошеломленному лицу. А потом мягкие губы в прорези волнистой бородки отыскали пухлый податливый рот, впились в него жадно, – и весь окружающий мир заволокся синим ночным туманом, истончился, поблек, как будто отказываясь существовать вне этой сладкой обморочной немой маеты, имя которой угадывалось без слов – любовь…
Его губы шептали что-то сбивчиво и бессвязно, не то ища оправдания себе, не то оправдывая ее.
– Тебе ведь нельзя, – растерянно шепнула девушка, тая от мучительной нежности. Но он уже нес ее на узкую кроватку, на сопревшие покрывала, пахнущие мышами и тоскливым запахом сушеной луковицы…
А потом они лежали друг подле друга – два тела, наружно разъединенных, но внутренне еще слитых, и Маринка рассказывала ему всю свою жизнь до донышка, до самого последнего тоскливого дня…
Она описывала ему цветущие степи вокруг Мурмыша – колышущую блеклыми цветами равнину, что привольно расстилается до самого Рифея ровным, без единой морщинки полотном, пересказывала ночную перепалку диспетчеров по громкой связи на станции, эхо их голосов, которое рождалось и гасло, заплутав между сонными бараками, живописала пряничный запах цветущих садов и парной дух весенней земли, карстовые озера, полные ледяной подземной воды, их топкие берега в зарослях камыша, выводок гусей, шествующий единым строем на водные процедуры…
Она рассказывала, как весело становилось в поселке, когда у кого-то играли свадьбу или рождались дети или кто-то праздновал день рождения. Ставили столы во дворе, как набивались плотно в барак, так что скамейки приходилось ставить даже в сенях, пили, обнимались, чокались, танцевали под магнитофон или старомодную гармошку, ухая от неожиданно привалившей радости жизни, потом дрались, неумело и неохотно, беззлобно махая кулаками. Восторженно визжали дети, кидаясь врассыпную от нетвердо стоявших на ногах драчунов. Вскоре один из забияк, обессилев от избытка впечатлений и полноты творящейся с ним жизни, уже не мог подняться, да так и оставался лежать до утра между огуречной теплицей и стройными рядами картофельных гряд, широко раскинув руки, будто обнимая все небо и все, что было в вышине зримого и незримого, – тонкий огрызок месяца на небосклоне, соляные игольчатые звезды, фиолетовую бездонную глубь – и самого Бога, если он там, конечно, был…
…Промчался скорый поезд, выбрасывая вперед себя снопы света, словно автоматная очередь прогремели вагоны по рельсам. Пока Маринка рассказывала, Феофилакт тихонько задремал, и она тоже привалилась щекой к его плечу, покоясь рядом с ним доверчиво и счастливо. Как покоилась когда-то рядом с Игорешей в короткие минуты невозвратного девичьего счастья…
Проснулась Маринка на рассвете от прохлады и оттого, что рядом никого не было. Спустила ноги с постели, кутаясь в сопревшее ватное одеяло, поежилась. За окном серел мышастый рассвет, негромкий дождь облизывал шершавым языком тусклое оконное стекло, задумчиво барабанил пальцами по рассохлым рамам.
– Эй! – позвала робко. Думала, что Феофилакт, чтобы не стеснять ее на узкой кроватке, ушел на топчан. Прокралась на веранду, выглянула наружу – никого.