Трофим и Изольда - Селисский Александр (2007)

Жена Решкина Вероника Помпеевна была женщина решительная и в очках. Очки постоянно сползали, Вероника Помпеевна возвращала их отработанным жестом, тыча в переносицу белый палец с кроваво лакированным ногтем. Очки ползли снова, она повторяла жест. Очки держались недолго и раздражённая Вероника Помпеевна, вновь и вновь тыча пальцем, шумно возмущалась чем-нибудь, попавшим в её поле зрения. Баритон жены – иные называли его октавиальным басом, но заглазно: кто бы посмел сказать это вслух?! – так вот, её баритон единственно заставлял Решкина умолкнуть даже и посередине фразы, к тому же умолкнуть относительно добровольно: Бог с ним, если тебя не слышат собеседники, но если сам себя перестал слышать?! Вероника Помпеевна перебивала супруга не стесняясь и вообще поглядывала свысока на что я, автор, пренебрегая мужской солидарностью, вынужден признать её право или, во всяком случае, некоторые, скажем так, основания. Ибо семье нужен глава и тут Глеб Алексеевич явно пасовал. Конфликты и домашние проблемы разрешала жена – Глеб с трудом отвлекался от высоких материй. Так было во всей истории семьи, а также и в её предыстории с тех пор когда Ника с Глебушкой во дворе детского садика пускали бумажные кораблики по весенним лужам, не прозревая до поры будущего совместного плавания в бурных водах житейского моря. Правда иногда, чуть улыбаясь, Вероника туманно намекала что это, мол, Глеб «не прозревал». Ей-то всегда всё было ясно и прозрачно. Что делать? Такой уж она человек, наша Вероника Помпеевна. И таков её девиз, гласящий «раз и навсегда». Презирая мелочи, подробности, препятствия и недостатки. Создающие неудобство или, потому как нынче в моде импортные выражения, дискомфорт. Костя утверждал, что Вероника в юности написала воспоминания и хочет прожить по ним жизнь. С домашних проблем всё только начиналось, выходя, как это всегда бывает, в большую жизнь. Не умел Глеб воздействовать на окружающих своим немалым научным авторитетом, а также и талантов дипломатических, был начисто лишён. В отношениях с младшими сотрудниками это выражалось недопустимой с их стороны фамильярностью, опять же, недопустимой по мнению Вероники Помпеевны. Глеб Алексеевич не то чтобы возражал против фамильярности или с ней соглашался – он её не замечал, полагая естественным в науке равноправием. Ещё хуже было в отношениях с начальством: кривые пути к положительным резолюциям были ему неведомы и потому доставались Глебу исключительно ссылки в научных журналах а, скажем, большие квартиры улучшенной планировки получали другие. Что в глазах Вероники также было недостойно мужа и отца семьи. Он мог вылечить слона, попугая, носорога – стадо баранов, наконец! Глеба Алексеевича уважали в научном институте, в цирке и в зоопарке, на его статьи ссылались даже японские ветеринары – иероглифами. И только жена вздыхала:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, https://www.litres.ru/3574055/?lfrom=569602277 на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.