– Максим сам виноват, нечего ему было так с тобой поступать, и так к тебе относится.

Я благодарно ей улыбнулась, и стиснула рыжею в объятиях.

Сейчас я подъезжаю к дому, а дождь так и льёт. Крупные капли – бьют по крыше машины.

Припарковалась у гаража, и вышла из машины. Бегом побежала в дом, но все равно вымокла. Чертов, дождь!

Когда зашла в дом, то с кухни доносились голоса. Я пошла туда и оторопела, когда увидела на кухне всю свою семью и его…Моего кареглазого демона.

– Всем привет, – поприветствовала их, а сама на него смотрела. Жадно глазами пожирала родное лицо. Дико соскучилась.

– Варяяя, – имя мое из его уст, звучит как музыка.

– Дочь, где ты была? – спрашивает папа.

– В гости к Вике уехала вчера, – перевела взгляд на отца. – извините, что вот так сорвалась и вас не предупредила.

– Варя, – обращается ко мне бабушка. – а кто этот молодой человек?

– Руслан, – отвечаю. – мой парень.

И тут я обратила своё внимание на стол, а точнее, что было в центре стола.

Блинчики.

Аккуратная стопка аппетитных, и таких идеально круглых блинчиков, щедро намазанных сливочным маслом, лежала на тарелке в центре стола.

Мама стояла около плиты, в сарафане нежно-голубого цвета, в фартуке поверх сарафана.

Блинчики.

И мой живот предательски заурчал, напоминая мне о том, что нужно поесть. Плевать на то, как сейчас я выгляжу в глазах Руслана и семьи. Не дожидаясь пока мне скажут «угощайся», я уже брала один блинчик, и с удовольствием откусила кусочек. О, Боги. Даже глаза зажмурила.

Люблю мамины блинчики.

Мама выключила плиту, и выложила на стопку последние приготовленные блины, и спросила со смешком:

– Проголодалась?

– Мамуль, твои блинчики – чудо, – прожевав, ответила ей.

Возле моего уха, послышался шепот:

– Голодная!

– Очень.

Мы оба поняли, что мы совсем не о еде.

Его чувственный шарм, действовал на меня, как красная тряпка на быка. Дааа. Знакомая тяжесть внизу живота появилась.

Мне так хочется покинуть кухню, и утащить в свою комнату Руслана. Этот засранец специально меня дразнит.

Слегка провёл рукой по моему бедру, он снова прошептал на ухо:

– Я позволю оседлать меня, и ты сможешь контролировать каждый шаг. Как будет здорово, если я буду в тебе.

Жаркое дыхание опалило кожу, и ноги как-то резко стали ватными.

– Мы с Русланом пойдём, – я не узнаю свой голос, он скорее похож на писк. – нам надо кое-что обсудить.

– Идите дети… идите, – хором ответили родные.

Я схватила брюнета за руку, и потащила на второй этаж в свою комнату, но когда мы вошли туда, я развернулась и прошипела в его наглые глаза.

– Ты с ума сошёл?

Брюнет ничуть не смущаясь закрыл дверь, и прижал меня к себе.

– Я скучал, моя дорогая, – шепчет он, и губами своими на мой рот напал. Целует настойчиво.

– Я не могу тут, – слабо запротестовала я.

– Можешь, – уверено заявил он, и черт меня побери – он прав. Могу.

– Я не хочу тратить в пустую, такой день прекрасный. Пускай и дождливый.

Он посмотрел мне прямо в глаза, а во взгляде его столько огня, что дыхание у меня перехватило.

– Ты обижаешь меня, – сказано не с обидой в голосе, а скорей с сарказмом.

Руслан избавил меня от одежды, так быстро, что я ничего не поняла. И буквально через минуту и он стоял полностью обнаженный передо мной. Его мускулистое тело. Идеальное тело.

Он поцеловал меня. Как всегда в его поцелуе была и дерзость, и страсть. Поцелуй – хозяина. Плюс искусный язык, и ласковый рот.

– Влажная, – довольно заключил он, когда наглая рука нащупала требующий внимания чувственный бугорок моей плоти.

Он повалил меня на мою кровать, но не навалился своим весом на меня, а вместе этого он перекатился на спину, и улыбнулся такой улыбкой, что кажется ей можно было соблазнить даже монахиню.