Вилла в Италии - Элизабет Эдмондсон (2010)

— Отец, что происходит? Откуда ты знаешь Бенедетту? Ты бывал здесь прежде? Ты знал Беатриче Маласпину?

— Может быть, мы не будем стоять в холле? — ответил вопросом на вопрос лорд. — Это очень красивый холл, но не лучше ли пройти в гостиную, чтобы поговорить? — Старик подошел к Делии и взял ее под руку. — Рад видеть тебя в добром здравии. «Вилла Данте» — великий целитель. Она прекрасно восстанавливает душевные и физические силы.

Воэн была тронута.

— Я действительно чувствую себя много лучше. Кашель прошел, и — да, ты прав, «Вилла Данте» в самом деле удивительное место.

— Фелисити и Тео тоже здесь?

— Да, к сожалению. Как и Ричи.

Он нахмурился, и Делия с внезапным уколом тревоги заметила, что в глазах его появилось усталое выражение.

— Жаль.

— Это слишком слабое определение. Гостиная вон там. О, ты же, вероятно, и сам знаешь, коль скоро бывал здесь прежде.

— Это было почти тридцать лет назад. Но не думаю, что дом сильно изменился.

Люциус открыл дверь в гостиную и отступил, пропуская остальных вперед. Наполняя комнату, с городского холма доносился «Ангелус».

— Колокола Сан-Сильвестро, — задумчиво произнес лорд Солтфорд. — Они возвращают меня в прошлое.

— Не лучше ли нам уйти? Вы, наверное, хотите побыть с отцом? — спросила Марджори.

— Мы оставим вас? — предложил Уайлд.

— Нет, конечно же, нет! — быстро возразила Делия. Ведь все они горят нетерпением услышать, что расскажет отец о Беатриче Маласпине. Она же была не расположена говорить с отцом о чем-либо еще. — Как ты узнал, что я здесь? От Уинторпа?

— Да. Он рассказал мне о завещании Беатриче и о том, что ты едешь в Италию.

— Этот Уинторп оказался весьма словоохотливым адвокатом, — заметил американец.

Солтфорд с любопытством вскинул бровь:

— Ты меня не познакомишь, Делия? Это, конечно, Джессика, старая подруга. Я рад видеть ее с тобой.

Мелдон улыбнулась ему — с искренней симпатией, как отметила Делия. Джессика всегда хорошо ладила с ее отцом.

— Это Марджори Свифт, она же Марджори Флетчер, писательница. Джордж Хельзингер, ученый из Кембриджа. И Люциус Уайлд, из Америки.

— Люциус Уайлд? Вы, вероятно, сын Люциуса Джей Уайлда? И внук Эдгара Вульфсона? Ну конечно. Как поживаете? — Внимание Солтфорда обратилось к расписному фризу. — О, это по-прежнему здесь? Честное слово, цепочка людей изрядно увеличилась со времен моего пребывания.

— Вы тоже есть среди них? — спросила Марджори, бросая быстрый взгляд на Делию.

Да нет, конечно, подумала та, не может отец там быть, ведь она ни в ком его не признала. Но тот уже подзывал ее к фреске.

— Посмотри, Делия, вот я.

И верно. Моложе и не такой суровый, каким она всегда его знала. На нем было красно-синее одеяние, в руках — рулон шелка.

— Купец, — с лукавой усмешкой в голосе пояснил старик.

— А кто эта женщина рядом с тобой? — спросила Делия. — Та, что как будто беременна, хотя, может, это просто такое платье.

Последовала долгая пауза, прежде чем отец ответил.

— Это Миранда Маласпина. Дочь Беатриче.

Джордж издал негромкий возглас изумления:

— В самом деле! Так и есть! Моложе, чем когда я ее знал, но теперь совершенно явственно вижу сходство.

— Конечно, вы знали Миранду, — согласился Солтфорд. — Вы работали с ней в Америке и были с ней, когда она умирала.

Все уставились на него.

— Откуда вам это известно, сэр? — спросил Люциус.

— Беатриче узнала от персонала больницы о том, как вы, мистер Хельзингер, были добры к ее дочери. Маласпина была в высшей степени тронута тем, что вы для нее сделали. И рассказала мне об этом, так что я особенно рад, наконец, познакомиться с вами. Бедная Миранда. Какое несчастье.

Отец Делии как-то вдруг побледнел и осунулся.

— Присядь, папа. Хочешь, принесу воды?

— Пожалуй, я предпочту бренди.