— Пожалуйста, послушай меня, — перебил ее Марк мягким, спокойным тоном, нежно удерживая за плечи, и его прикосновение было таким же мягким, как и голос. — Ты не можешь отрицать, что между нами есть нечто большее, чем просто физическое влечение. Я пока еще не могу сказать, что это, еще не разобрался в своих чувствах, но точно знаю, что для меня это очень важно. Ты важна для меня. Я не смогу жить, если по моей вине с тобой что-то случится.

Она молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами, и он легонько встряхнул ее.

— Ты меня слышишь, Терри? Ты ведь тоже это чувствуешь, правда? Скажи!

— Да, — прошептала она.

Он отпустил ее плечи, и его руки погрузились в массу шелковистых волос.

— Я бы многое отдал, лишь бы все это оказалось плодом моего воображения или дурным сном, но, к сожалению, это реальность. И, хотим мы этого или нет, с ней придется считаться.

Он наклонил голову и слегка коснулся ее губ своими. Трепет пробежал по телу Терезы от этой мимолетной ласки.

— Я очень хочу встречаться с тобой как можно чаще, Терри. Но мне необходимо быть уверенным, что тебе ничто не угрожает. Понимаешь?

— И мне тоже нужно знать, что ты в безопасности, милый. У меня сердце разрывается при мысли, что с тобой может что-то случиться. Как же мы сможем не видеться неизвестно сколько времени?

— Не знаю, но мы должны. Это необходимая мера предосторожности. Обещаю, что когда-нибудь, когда закончится вся эта петрушка, мы уедем куда-нибудь вдвоем, где будем только ты и я, и разберемся в своих чувствах друг к другу. А сейчас… О боже, Терри, как я хочу тебя…

Марк крепко прижал ее к себе, давая ей почувствовать силу своего желания, и приник к ее губам в пленительном поцелуе. С протяжным стоном Тереза отдалась тому пожару, что бушевал в ее теле, которое ныло от безумного возбуждения. Даже через плотную ткань джинсов она чувствовала тепло, исходящее от Марка.

Его рука пробралась под джемпер, чтобы погладить грудь, и она вновь застонала от наслаждения и выгнулась навстречу его ладони.

Марк умел дать почувствовать ей себя женственной. Это была не та женственность, которую, как Тереза думала, ей всегда хотелось ощутить, не та, которую, на ее взгляд, чувствуют другие женщины, но женственность особая, ее собственная, и она упивалась ощущением этой своей необыкновенной женственности, сознанием, что она так же желанна для него, как и он для нее.

Его губы стали более напористыми и решительными. Язык проник к ней в рот, и у Терезы закружилась голова. Все ее мысли были о следующей ласке, о следующем поцелуе.

Марк подхватил ее на руки и понес в спальню, не прерывая поцелуя. К тому времени, когда они добрались до кровати, оба тяжело и часто дышали.

Оторвавшись от ее губ, он потянул за край джемпера.

— На тебе слишком много одежды.

— Да. — Она помогала ему, их пальцы сталкивались, возясь с застежками и молниями.

Когда Тереза осталась в бюстгальтере и кружевных трусиках, Марк сбросил обувь, содрал с себя одежду и приблизился к ней.

У нее мгновенно перехватило дыхание. Его тело, такое крепкое и мускулистое, было готово. Терри хотела его так, как никогда ничего не хотела в своей жизни до встречи с ним. Он поднял ее и положил на кровать.

Почему раз от разу мое желание только усиливается? — успела подумать Тереза.

Потом все ее мысли улетучились, она вся отдалась чувствам. Всем своим существом она потянулась к нему. Марк поцеловал ее в живот. Она затрепетала и прошептала его имя.

Воздух был наполнен слабым ароматом ее духов и запахом разгоряченных, возбужденных тел. Марк взглянул на Терезу и медленно двинулся вдоль ее живота, прокладывая огненную дорожку на пылающей коже. Когда он снял с нее остатки одежды, она нетерпеливо задвигалась на покрывале.

— Ш-ш, — прошептал Марк, — я только хочу…