Трудный клиент - Сандра Браун (2012)

— Должно быть, я задела в нем какую-то струну… Или несколько. Потому что Орен вдруг перестал быть собой. Прямо на моих глазах он превратился в некое подобие мистера Хайда. Я никогда еще не видела такого превращения, только в кино. Его лицо покраснело и перекосилось от ярости. Я никогда не видела его таким, мама. А потом он стал орать: «Ты не имеешь права так обращаться со мной! Я этого не заслуживаю!» Он кинул картонный пакет с едой прямо перед моей дверью. Тот порвался, и еда рассыпалась. Орен называл меня грубыми словами. Говорил ужасные, неприличные вещи. Сказал, что неудивительно, что я не ответила на его чувства, ведь меня трахает Бен Лофланд. — Берри поежилась. — Я даже не могу повторить всего, что он сказал. А тебе будет неприятно это слышать. Орен завершил свою речь зловещей клятвой, что заставит меня пожалеть о том, что я его отвергла. Он выражался куда цветистее, но смысл был такой. Я вошла в дом и заперла за собой дверь. В руке у меня был телефон, на котором я готова была набрать 911, — так я его испугалась, — но Орен уехал. Я вошла в ванную, и меня вырвало. Когда все закончилось и я умывалась, я взглянула на себя в висящее над раковиной зеркало. — Берри сделала паузу, затем медленно продолжала: — И тут я увидела, кем я стала. Я едва узнавала себя, мама. Я превратилась в такого же монстра, каким был Орен. Я была жестокой, я говорила ему ужасные вещи. А как ужасно я вела себя с тобой — с родной матерью, которую я люблю и уважаю больше всех на свете. И почему? Потому что была расстроена пощечиной, полученной на работе?

Берри повернулась к Кэролайн.

— Я хотела успеха любой ценой. Меня поглотили амбиции. Я потеряла способность видеть перспективы. Я чуть не испортила отношения с коллегами, друзьями. С тобой, мама!

Дальше Берри продолжала, размазывая по щекам слезы:

— Орен очень сильно напугал меня в тот вечер, но еще больший ужас внушало то чудовище, в которое чуть было не превратилась я сама. Я не ложилась спать ночью, зажгла везде свет, потому что боялась, что Орен вернется. Но еще больше боялась, что, проснувшись с утра, могу передумать и не сделать того, что должна была сделать. К утру я упаковала вещи. И приехала сюда в надежде вновь обрести душевное равновесие, найти потерявшуюся часть себя.

Обойдя кровать, Берри присела рядом с матерью, которая положила ей руку между лопаток и принялась массировать сильно напряженные мышцы.

— Я горжусь тобой!

Берри удивленно посмотрела на нее и невесело усмехнулась.

— Гордишься? После всего, что я только что тебе рассказала?

— Очень трудно быть настолько честной с собой — до жестокости. И еще труднее работать над самореализацией. — Кэролайн поцеловала дочку в лоб. — Так ты позвонила Орену в четверг днем, чтобы извиниться за то, что наговорила ему в тот вечер?

— Более или менее. Я также сказала ему, что мы с Беном почти завершили работу над кампанией, которой он занимался перед увольнением. Что проект отлично удался и он может им гордиться.

— И как он отреагировал на твой звонок?

— Нейтрально. Я даже удивилась. Он не стал повторять свои угрозы, но и не сказал: «Давай оставим прошлое в прошлом». Когда я закончила, он просто сказал: «О'кей!» — и повесил трубку. И я умыла руки. Решила, что мы в расчете. И считала так до тех пор, пока он не отдернул занавеску в душе.

— И конечно, ты не сказала ему, что вы с Беном будете работать здесь в пятницу.

— Конечно, нет. Но я уверена, что Орен следил за моим домом, за офисом. Он достаточно умен, чтобы вычислить, что я работаю где-то в другом месте. Наверное, он следовал за Беном, когда тот выехал в пятницу из дома и направился сюда. Возможно, затем Орен сидел весь день на той заброшенной стоянке, где обнаружены следы шин, точно рассчитывая время, дожидаясь темноты и того момента, когда, по его мнению, нас можно было застать вдвоем в постели.

Берри подняла руки и принялась массировать себе лоб, сильно нажимая вдоль линии волос.