Влечения - Юна-Мари Паркер (1999)

Штаб-квартира треста «Толлемах» также располагалась на Парк-авеню, но несколько дальше по Сорок девятой улице, в новом небоскребе из стекла и хрома, рядом со зданием «Юнион карбид». Ребекка однажды была там и снимала сэра Эдварда. Он позировал за своим рабочим столом розового дерева в просторном, салатового цвета кабинете, окна которого, тянувшиеся от пола до потолка, выходили на здание компании «Пан-Американ». Всем своим видом он буквально излучал энергию большой власти. «Вот человек, — думала тогда Ребекка, устанавливая штатив для фотокамеры, — который располагает пятнадцатью миллиардами «живых» долларов. Он вправе принимать решения о покупке фабрики по производству шоколада или авиакомпании, сети отелей или химического завода». Про него ходило много разных слухов. Рассказывали, например, что он способен просмотреть лист из счетной ведомости за то время, которое потребуется большинству людей только для того, чтобы просто перевернуть страницу. Говорили, что он гений бизнеса. Что он почти всегда полагается на свой инстинкт, чутье, которое не только никогда его не подводило, но и обеспечило стабильный рост и возвышение компании и завоевало ему мировую репутацию финансового мага и кудесника. Тридцать шесть лет назад он основал свой трест, и уже вскоре чистая ежегодная прибыль его составляла тридцать семь миллионов долларов. А ныне порядка ста сорока шести миллионов.

— Совершенно верно, мадам, — ответил Скотт. — Он будет дома позже.

В эту минуту в холл вышла молодая женщина с мягкими белокурыми волосами и голубыми глазами с поволокой. Она была одета, как типичная англичанка. Синяя юбка со складками, кашемировая шерстяная кофта на пуговицах и простая белая блузка. «Похожа на взрослую школьницу», — решила Ребекка.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — приветливо улыбнувшись, сказала она. — Я Дженни Венлейк.

Ребекка тоже улыбнулась. Только сейчас ей бросилось в глаза явное сходство между этой девушкой и сэром Эдвардом.

— Я так и подумала. У вас отцовские глаза. Меня зовут Ребекка Кендал. — Они обменялись рукопожатием. У Дженни оно было вялым, что, по мнению Ребекки, говорило о бесхарактерности. — Я хотела показать вашему отцу кое-какие фотографии.

— Может быть, вы подождете в доме? Он скоро должен вернуться.

Дженни проводила Ребекку в гостиную. «Немного краски на мордашку, и она превратилась бы в настоящую красавицу», — подумала Ребекка.

— Не хотите ли чаю?

— Кофе, если можно.

Ребекка оказалась в залитой солнцем гостиной. Сегодня она выглядела гораздо приветливее, чем в тот вечер. Дженни рассмеялась:

— Ах да, конечно! Все время забываю, что американцы предпочитают кофе. Два кофе, Скотт, и бисквиты.

— Хорошо, мисс Дженни.

Ребекка отметила про себя ту непринужденную легкость, с которой Дженни отдала распоряжение. Девушка явно привыкла обходиться с помощью прислуги.

Они сели около камина, в котором горели яблоневые дрова. Дженни заговорила первая:

— А что это за фотографии, которые вы хотели показать папе?

Ребекка колебалась с ответом. Знает ли Дженни Венлейк о том, что случилось здесь в новогодний вечер? Слышала ли она, как погибла Марисса Монтклер? У нее такой юный голос и такая невинная улыбка… Трудно было поверить, что она дочь своего отца. Хотя с другой стороны… Ребекка вспомнила, что Дженни и ее брат воспитывались матерью в Англии.

«То-то она какая-то неземная…»

— Все в порядке, — сказала Дженни, словно угадав мысли Ребекки. — Я в курсе всего. Папа рассказал мне. Я специально прилетела из Англии, чтобы побыть с ним в это трудное для него время.

Удовлетворившись этим объяснением, Ребекка вынула из своей вместительной сумки фирменный конверт «Кодак».

— Вот кое-какие снимки, которые я сделала здесь в тот вечер, — пояснила она. — Я хотела спросить вашего отца, знает ли он одного человека, изображенного на них.