Секретная формула - Лина Тейлор (2002)

Она попыталась представить, каков последует приказ после того, как секретная формула будет найдена. Арестуют Энтони Каллахэна? Но он уже совершил столько преступлений. Наверняка в штаб-квартире решат, что его надо уничтожить. Сможет ли она сделать это? Она три месяца мечтала о мести, о возмездии. Еще несколько часов назад она была готова уничтожить его не раздумывая. А теперь ее терзают сомнения. Сможет ли она убить его, даже если получит приказ? Ей потом всю жизнь будет сниться его участливое лицо, мерещиться нежные прикосновения его рук.

Никто так не заботился о ней. Никто и никогда.

– Ну что ты, не надо, малыш, – прошептал он. Выражение его лица стало еще более мягким, и теперь он смотрел на нее так же, как на свою племянницу на фотографии – нежно, ласково, почти с любовью. Он протянул руку и провел большим пальцем вдоль ее щеки. Только сейчас Линда почувствовала влагу и поняла, что плачет.

Проклятье! Она не имеет права плакать. Тем более в его присутствии. Тем более из-за него.

– Ненавижу, – сказала она. – Ненавижу плакать.

Но, несмотря на ее решимость остановить слезы, они потекли еще быстрее. Откуда-то из глубины поднялись эмоции, которые она долгие годы держала под контролем. Рыдания сотрясали ее, захлестывая и пугая.

– Ну не надо, не плачь, – пробормотал Тони, ласково обнимая ее.

Линда тихо всхлипывала в его объятиях, удивленная и смущенная этим. Ей было так хорошо и уютно в кольце его рук, но она тут же разозлилась на себя за эту слабость. Похоже, ее тело предательски взбунтовалось, решив отомстить за то, что она долгие годы подавляла в себе женское начало. И вот теперь эти подавленные желания бросили ее в объятия самого неподходящего из всех мужчин.

Она застонала. Неужели с ней происходит то, что бывало с некоторыми ее коллегами – и в армии, и в агентстве? Не выдержав нервного напряжения, они срывались. Теряли контроль над собой. Уходили в самоволку. Напивались. Совершали немыслимые поступки.

Наверное, у нее тоже сдали нервы. Линда чувствовала, что ее затягивает какой-то неведомый водоворот, а у нее нет сил сопротивляться. Она не узнавала сама себя. Если бы она могла отделить чувства от предательских желаний тела, она справилась бы с ситуацией. Она дала бы Тони понять, что он может делать с ней все, что хочет. Пусть обнимает ее, ласкает, снимает с нее одежду. После того как он переспит с ней, все будет кончено. Блажь пройдет, и она разделается с ним спокойно, трезво, рационально – как и положено тайному агенту высшей квалификации.

Если бы она могла сделать это… Линда снова всхлипнула, беспомощно ловя ртом воздух.

– Я не должна плакать, – с трудом выговорила она, тщетно надеясь, что эти слова как магическое заклинание мгновенно высушат ее слезы.

Тони отстранился, наклонил голову набок и слегка улыбнулся.

– Ну уж сегодня-то тебе поплакать не грех.

Он прижал ее голову к своей груди. Крепкие мужские руки охватили ее надежным кольцом, и у Линды вдруг появилось совершенно безумное чувство, что, пока рядом с ней этот мужчина, никто не посмеет обидеть ее. Никто не посмеет сделать ей больно.

– Я никогда не плачу, – сказала она, всхлипнув в последний раз.

– Все женщины плачут, – мягко возразил Тони.

– Откуда тебе знать?

– Поскольку у меня три сестры, мне ничего не оставалось делать, как научиться понимать женщин. В какой-то степени это был инстинкт самосохранения.

– Три сестры? – переспросила Линда. Еще одно совпадение. Энтони Каллахэн тоже имеет трех сестер.

– Да, – подтвердил Тони.

– Ты был дружен с ними? – Линда задала этот вопрос только для того, чтобы перевести разговор на какую-нибудь более безопасную тему, чем причина ее слез.

– Всякое бывало, – сказал он. – Не так дружен, как мне хотелось бы. Дело не во мне, просто так складывались обстоятельства.