Секретная формула - Лина Тейлор (2002)

– Ничего, все в порядке, – чувствуя фальшь в своем голосе, сказала она.

– Не бойся, – снова повторил Тони. – Ты можешь доверять Биллу так же, как мне. Я не стал бы отправлять тебя к нему, если бы не был уверен в этом.

Линда кивнула. На большее она не была способна.

Билл. Это не может быть совпадением. Она скосила глаза на конверт. Билл Харкинсон. Сестра Энтони Каллахэна была замужем за Биллом Харкинсоном, который живет в Миннеаполисе и работает в полиции.

Глава 7

Линда знала, что ей делать. Под каким-то предлогом она взяла свою сумку и прошла в ванную. Отыскав в сумке то, что было нужно, она сказала, что хочет пить, и вышла на кухню. Теплое пиво вполне годится для ее целей. Конечно, нежелательно смешивать лекарство с алкоголем, но она сказала себе, что это всего лишь успокоительное. У нее нет причин испытывать угрызения совести.

В конце концов, теперь она точно знает, кто он такой. Теперь у нее нет сомнений. Теперь она уже не даст обмануть себя. Не позволит себе поддаться завораживающему обаянию, которое он так ловко использовал против нее. Все это был спектакль, поняла Линда. Хорошо отработанное искусство обмана. Если бы она знала, что секс может быть таким мощным оружием, она, пожалуй, давно ввела бы его в свой арсенал.

Линда вскрыла две бутылки с пивом и высыпала в одну из них содержание капсулы с лекарством, замаскированным под антиаллергический препарат. Затем отхлебнула из другой бутылки.

– Ты был прав, – проговорила она, услышав шаги Тони. – Теплое пиво – это ужасно.

– Угу, – промычал он.

Он обхватил ладонями ее талию, потом наклонился и поцеловал в шею. Линда задрожала и оцепенела. Она ненавидела его и ненавидела себя. Его – за то, что заставил ее поверить ему. Заставил хотеть его. И себя – за то, что оказалась такой доверчивой.

– Нервничаешь? – спросил Тони.

– Немного.

– Мы не будем спешить, – сказал он.

Боже, как хорошо у него это получается. Линда закрыла глаза, позволив себе в последний раз поддаться обаянию его голоса. Как бы то ни было, она должна доиграть эту пьесу до конца.

Она повернулась, высвободившись из его объятий, и протянула ему бутылку. Умудрилась даже улыбнуться при этом. Тони отхлебнул из горлышка. Линда оценила количество проглоченного им пива и немного успокоилась. Ждать осталось недолго.

Наверное, ей следует отвести его в постель, решила Линда. Будет хуже, если он почувствует одурманивающее действие лекарства прямо здесь, на кухне. Он может что-то заподозрить, а Линде ни к чему лишние проблемы. Если же он будет в этот момент лежать в постели, то просто заснет, и это будет вполне естественно.

Она успеет выполнить свою работу и смыться отсюда. Со временем она вытравит из своей памяти образ этого человека, смоет с тела прикосновения его рук и губ, забудет о его притворной доброте и заботливости. Она сумеет справиться с этим. Ведь забывала же она многое из того, что происходило с ней в эти годы. Забывала, на какие задания ее посылали и какие приказы ей отдавали. Забывала звуки, образы и запахи, которые могли бы преследовать обычного человека всю жизнь. Она оставляла в памяти только то, что могло ей пригодиться в ее работе, а все остальное, все лишнее, ненужное закапывала глубоко-глубоко.

Линда подняла голову и увидела, что Тони смотрит на нее с подозрением.

– Тебя что-то тревожит, – сказал он.

– Просто я немного волнуюсь.

Она сделала глубокий вдох. Да, ей есть из-за чего волноваться. То, что сделал с ней Тони, – худшее из предательств. Будь ситуация другой, она признала бы его право на обман. В конце концов, она сама постоянно занимается обманом – по приказу, выполняя свой долг. Но его притворная забота и нежность затронули в ней такие глубокие струны, что теперь она чувствует себя оскорбленной. Гнев и ярость жгли ей душу и требовали выхода.