«Инна, моя милая дочка! Не буду писать ничего сентиментального, но если ты держишь в руках это послание, значит, меня уже нет в живых. Все мы смертны, и причин для скорби нет. Я люблю тебя больше всего. То, что находится в конверте, очень важно. Остальное узнаешь позднее. Позаботься о Никите и будь счастлива. Твой папа».

Чувствуя, что по щекам текут слезы, Инна вскрыла конверт, ожидая обнаружить там все, что угодно. А нашла всего лишь небольшой листок бумаги, покрытый колонками цифр. Инна несколько секунд изучала их, а потом отложила листок в сторону. И что все это значит? К посланию не прилагалось никакой объяснительной записки.

Инна снова взяла листок с колонками цифр, внимательно пробежала их глазами, вздохнула. Раз отец сказал, что это важно, значит, так оно и есть. И если он сообщил ей, что остальное она узнает позднее – так тому и быть.

Она сложила листок с цифрами, подумала, куда его лучше положить, и сунула в итоге в свою сумочку. Другое послание для нее было гораздо важнее – строчки, написанные отцом. Инна перечитала его не меньше десяти раз, а затем прижала к груди и снова заплакала.

Только поздно ночью она заметила, что ей пришло сообщение от взломщика – он назначал ей встречу на Павелецком вокзале около камеры хранения, ровно в полдень. Инна приехала туда на метро – этим видом транспорта она не пользовалась уже много лет. Без пяти двенадцать она оказалась около камеры хранения. Внезапно около нее появилась нищая, забормотавшая:

– Сдай в камеру хранения все, что имеешь. И получишь ноутбук!

Инна уставилась на нее, а нищая, еще раз повторив странную фразу, исчезла. Инна отдала спортивную сумку работнику камеры хранения, получила номерок и пошла прочь. Все, что от нее требовалось, она сделала. Как и велел взломщик, в сумку она положила деньги, координаты Григория Лаврентьевича и описание того, где именно находился ноутбук.

Она уже ехала обратно, когда получила эсэмэс-сообщение: «Благодарю. Вторую половину – после доставки товара. Получите в течение двух дней».

Ждать целых два дня! Но Инна стиснула зубы, понимая, что ничего другого не оставалось. Она вернулась домой и только там обнаружила, что, пока она прогуливалась по вокзалу и его окрестностям, кто-то разрезал ее сумочку и вытащил мобильный, портмоне и, что ужаснее всего, письмо от отца. Те самые последние его строчки – ведь это было все, что у нее осталось! Исчез и листок с колонками цифр, но о нем Инна практически не думала. Было чертовски обидно и невероятно больно. Словно садистка-судьба решила нанести ей последний удар. Уж лучше бы у нее отобрали сумку с половиной миллиона долларов, чем украли письмо от отца…

Обращаться в полицию она, конечно же, не стала, так как было понятно – воришку все равно не найдут. Она только заблокировала мобильный и кредитные карточки. А затем ей доложили, что заявился Олег.

Его Инна хотела видеть меньше всего, но пришлось впустить. Олег был очарователен, как никогда, и, заметив, что у нее унылый и больной вид, предложил прокатиться по столице в его авто. Инна, подумав, что неплохо бы снова заглянуть в его мобильный и прочитать последние сообщения, согласилась.

– Ну и о чем расспрашивали тебя люди из Следственного комитета? – словно невзначай спросил он, когда они уже катили по ночной, залитой огнями Москве. Пошел слабый дождь.

Инна заметила небольшую складку на его высоком чистом лбу и поняла: вот он зачем наведался! Хочет узнать, о чем ее расспрашивали, и заполучить информацию о ходе следствия.

– Они уверены, что не все так просто со смертью отца и Зои, – ответила Инна, осторожно наблюдая за Олегом. – Уж слишком много несостыковок…

– Несостыковок? – переспросил Олег. – Каких, к примеру?

Инна стала на ходу выдумывать какие-то небылицы, внимательно наблюдая при этом за Олегом. Постепенно морщины на его лбу разгладились, мужчина произнес:

– Но ведь они не сомневаются в том, что убийца Никита?