Никто мне не верит - Молли Катс (1996)

Ей ничего не снилось, но она постоянно просыпалась. Образ Чипа не появлялся в снах, но возникал в ее голове каждый раз, когда она просыпалась. Она не могла перестать представлять, как Грег устраивает засаду на бедное животное, хватает и убивает его. Как забирается на террасу и оставляет его там, чтобы она нашла его, лежащего среди семян.

Может быть, ей следовало вернуться к Каре. Но ее удерживало одно чувство. Чем больше в ее жизнь пытался влезть Грег, тем крепче она держалась за то, что оставалось.

Слава Богу, Майк был здесь.

Ей не хватало его, но в то же время ей было приятно ее одиночество.

Теперь страх за свою безопасность и ясность рассудка не оставлял ее ни на секунду. Для трепетных, пугающих реакций и побуждений просто не было места в ее душе.

Она не знала, как дошла до этого, и, тем более, как дошел до этого Майк. Неужели он пользовался ситуацией, реализуя ее возможности в разных направлениях?

Часть ее естества помнила теплую близость их тел. Другая противилась этому и была напугана.

И ее голос звучал громче.

Январь 5, 1993

Как плохо, что у Линн не было счастливого Нового года.

Мне нравится, что она никогда не знает, с какой стороны ждать следующего сюрприза.

Мне нравится наблюдать, как она сжимается под ударами.

— Я не помню, как были упакованы кольца для салфеток и могли ли мы заметить, что одно из них отсутствует, когда я принесла их тебе, — сказала Линн.

Кара покачала головой:

— Возможно, его не было уже тогда.

— Он с самого начала знал, что эти кольца для салфеток куплены для моей лучшей подруги. Поэтому он и взял одно. Он знал, что ему предоставится случай использовать его, чтобы внести разлад в наши с тобой отношения.

Вошла Пэм:

— Я разговаривала со студиями, которые Кара указала в списке для пробного показа. Я выбрала из него две. Обе оборудованы для спутникового вещания. Но «студия-Ревер» предпочтительнее с точки зрения безопасности.

Зазвонил телефон, и Пэм сняла трубку.

— Детектив Делано, — сказала она Линн.

Линн почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, и отвернулась, чтобы Кара не заметила этого.

— Привет. Спасибо, не слишком плохо. Четырнадцатого февраля, но в три часа в следующую пятницу мы устраиваем совещание, чтобы обсудить структуру программы с вами и другими гостями. Нет, с записью ясности пока еще нет. Деннис оставил этот вопрос на мое усмотрение, а я еще не приняла окончательного решения. Но, в любом случае, мы продолжаем работу в этом направлении. Хорошо. Пока.

— Мне так и не удастся отговорить тебя от его участия в эфире? — спросила Кара.

— Нет.

— Он пользуется случаем. Он жаждет славы.

— Он — профессионал в вопросах плохого обращения с детьми. У него есть знания и опыт, которыми он может поделиться. И я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если там будет детектив.

* * *

У Денниса был грипп. Его руки горели, глаза опухли, мысли перескакивали с предмета на предмет.

Он лежал в постели и смотрел, как Дэн Ратер выполняет свою тяжелую работу ведущего вечерних новостей. Дэн читал все сообщения так, словно они представляли собой трагедии с мировыми последствиями, даже если речь шла о футболе.

Пока он так лежал, случилась странная вещь. Он превратился в Дэна. Он, Деннис Оррин, вел программу новостей.

Он видел себя склонившимся к камере именно с той долей властности и симпатии, какая была для этого необходима. Видел фрагменты изображения с вмонтированным в него своим собственным лицом.

Вошла Бернадин, прервав его видение.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Нечто среднее между ужасным состоянием и смертью.

— Тебе что-нибудь принести?

— Нет, черт побери! Я вышвырну все, что ты сюда принесешь.

— Не капризничай.

— Извини, — сказал он, но это прозвучало неубедительно.

* * *