После всех этих лет - Сьюзан Айзекс (1994)

Я посмотрела вниз. Двое мужчин бежали наверх в сторону полицейских. Алекс и Бен? Точно! Они как раз пересекали то место, где Ричи припарковал свой «ламборгини» в последний раз. Бен, атлетического сложения, немного отстал. Алекс, поменьше ростом и попроворнее, с развевавшимися по ветру волосами, обогнал брата и, в конце концов, остановился в свете полицейских огней. Они были так близко! За секунду я могла бы спуститься к ним! Впрочем, за эту же секунду могла бы превратиться в решето от пуль полицейских.

Мэнди. Я должна сосредоточиться на Мэнди. Что именно я слышала о ней? Я положила велосипед на землю, засыпала его опавшими листьями и ветками, и пошла в глубь леса — прочь от моих мальчиков, прочь от Тиллотсонов, прочь от полицейских. Что я о ней знаю? Может, мне что-то говорила Стефани? Впрочем, что бы она ни рассказывала, это не было правдой. Почему? Потому что это противоречило тому, что выяснил Том. А то, что говорил Том, не могло не быть правдой.

Теперь я двигалась не так быстро. Чтобы попасть к дому Касс, я не могла идти по дороге, освещенной лучами ослепляющего света фар, — я должна была пробираться через лес. Спина и грудь так ныли, будто какой-то злодей сжал их со всей силы своими ручищами, выпуская из меня последний воздух. Я села на упавшее дерево, чтобы перевести дыхание. «Спокойно, — уговаривала я себя. — Ты найдешь ответ, когда расслабишься. Надо только правильно поставить вопрос».

Итак, что Том говорил о Мэнди?

Мозг — далеко не идеальный инструмент. Первое, что пришло мне на ум, были две-три складно сложенные фразы, которые бы дали точный ответ на мой вопрос — я вспомнила, как я засыпала в объятиях Тома, а его длинная нога удобно расположилась на моем бедре. Сладостные воспоминания, но не совсем уместные. Итак, еще раз: какую информацию о Мэнди Андерсон я получила от Тома Дрисколла? Слышал ли он, что говорила ему в последний раз Ходжо? Может, она раньше упоминала ее имя? Может, он действительно смог бы найти ее?

Внезапно, я поняла. Поняла, что я искала! Я бросилась к дому Касс быстрее, чем кто-либо когда-либо в мире.

— Стефани говорила нам, что Мэнди была очень непривлекательная. Так?

— Так, — Согласилась Касс.

Мы одновременно уселись в кресла друг напротив друга. Когда дети Хигби еще ходили в школу, Касс с Теодором превратили заднюю часть цокольного этажа дома в театр, с возвышающейся сценой, спрятанной за голубой душевой занавеской и тремя рядами кресел для зрителей.

— Тогда, — продолжила я. — Если у этой Мэнди жирная кожа и нос картошкой, тогда вспомни: когда Том разговаривал со своей женой…

— Том?

— Ну, да, Том Дрисколл. Мой друг детства: Помнишь? Самый крупный клиент Ричи…

— Быстроногий, длиннорукий Том с глазами, как два темных озера? — спросила Касс.

Счастье и проклятье доверять свои старые тайны близкому другу заключается в том, что она помнит все, о чей ей рассказывали. — Он, он.

— Откуда ты знаешь, о чем разговаривал Том со своей женой?

— Потому что я слушала этот разговор, и об этом я расскажу тебе позже, если это позже будет. В любом случае, в феврале или марте жена Тома устроила вместе с Ричи ужин в ресторане. Ужин на четверых. А так как примерно три с половиной часа в месяц они посвящают друг другу, и это была его очередь уступить, он согласился. Но, догадайся, кого он хотел взять с собой, но кто не пришел… потому что ее просто не пригласили? Догадайся, кого Ричи взял с собой в тот вечер на ужин вместо меня?

— Ах, какой негодяй! Он взял свою подружку?

— Именно. Я скажу тебе кого: женщину, которая как раз и была у него в тот период. Давай назовем ее Мэнди, потому что приблизительно в это же время, когда Безумно Влюбленная в Ричи поедала икру ложками с ним и Дрисколлами в ресторане, некая женщина, по имени Мэнди, звонила по нескольку раз в день ему в офис и выспрашивала безо всякого стеснения у секретарши Ричи, где он скрывается.

— Очень неосторожно.