Из огня да в полымя - Ольга Славина (2012)

– Убери кошелек. Зачем ты меня обижаешь? Простите, зачем вы меня обижаете, Екатерина Владимировна. Считайте, что обед за счет фирмы…

А пластическая операция по восстановлению опять разбитого сердца за чей счет?

Поздравляю, снова на те же грабли! Что за черт?! Впрочем, сама виновата. А может быть, виновато шампанское и Стинг…

Катя решила не вспоминать песни о любви и прошедшую ночь, она решила думать о Виталике. Клин клином. Простой, но хороший парень. Работящий. Не изменяет. Сильнее ее он будет любить разве что «мерседес-спринтер».

Так что Катя одна не останется. Все будет в порядке. В ее жизни, в ее сердце, в ее биографии. Пустых граф не предвидится. Мама может не волноваться.

Да и одной не так плохо. Особенно с хорошей работой и в квартире на Патриарших. Важно больше не ездить в командировки с шефом. Надо будет подключиться к делу Белоцерковского.

Катя не жалела о прошедшей ночи. Она жалела о наступившем утре. Прямо в душу наступившем, словно тяжелым ботинком. Отвратительное ощущение!

У него есть другая. А ты – все-таки эпизодическая героиня, хотя он иногда и делает вид, что хочет утвердить тебя на главную роль. Не утвердил. Опять. Хватит, больше она не придет на пробы.

Катя и Алексей вернулись в Москву чужими людьми. С независимым видом и взглядами, которые можно добавлять в коктейль вместо льда…

Следователь, кажется, ей верил. Насколько вообще может верить людям человек, привыкший всюду брать с собой понятых и требовать алиби. На Пуаро он похож не был. И вообще на сыщика. Следователь Глебов выглядел заурядно. Незапоминающееся лицо. Средний возраст и рост. Разговаривал по большей части доброжелательно, но иногда смотрел слишком пристально, задавал провокационные вопросы. Но предъявить обвинение не пытался.

Катя рассказала ему все. И о наручниках в своей сумочке, и о подозрениях, что в Подмосковье завелся пироманьяк. Похоже, его возбуждают огонь и смерть. Сила пламени и слабость женщин.

– Пожар на даче месяц назад. Пожар в парк-отеле неделю назад. Пожар в вашем городе два дня назад, – задумчиво подвел итог следователь. – Вы считаете, есть связь? Обычная дача, элитный коттедж, старые сараи…

– И во всех случаях внутри оказывались женщины и наручники, – напомнила Катя.

– Ну, насчет женщин понятно. По статистике, их вообще больше, – пустился в рассуждения Глебов. – И они чаще оказываются внутри. Вот я сейчас здесь, в рабочем кабинете. А где бы, вы думали, моя жена? Дома. Готовит ужин. И если вдруг, не дай бог, конечно, от газовой горелки воспламенится штора на кухне, то и супруга моя окажется в эпицентре пожара. Теоретически в моем рабочем кабинете тоже может замкнуть проводка. Но пожары в жилых домах все же чаще случаются. Так что наличие женщины – это не аргумент. А вот наручники – дело другое. Среднестатистический гражданин не держит браслеты на даче или в сарае. Про элитный коттедж не скажу, не знаю, как там богачи развлекаются. Это нужно у полиции Куршевеля спрашивать. Там есть опыт приводов в участок наших олигархов.

– Не понимаю, при чем здесь Франция? – удивилась Катя. – Наручники в сумку мне подкинули. И явно не с целью поразвлечься.

Конечно, Алексей Горчаков и его компания не подают пример монашеского поведения, но бильярд на раздевание – это не преступление. Да и сережки в постели Катиного босса женщины теряют добровольно. Никаких наручников, никаких несовершеннолетних стриптизерш, никакого намека на Куршевель.

– Интересно, по какому принципу пироман может выбирать своих жертв? – спросил следователь. – Его чем-то цепляет какая-то постройка или какая-то женщина?

– Так попытайтесь выяснить, не объединяет ли что-нибудь дачу, коттедж и сараи.

– Коттедж и сараи вы объединяете, Екатерина Владимировна. В первом случае вы надышались дымом. Во втором имели возможность смотреть на большой костер из окна.

– И поэтому вы считаете, что я сама его разожгла? – вздохнула Катя.