Из огня да в полымя - Ольга Славина (2012)

– Может, вы и правы, Платон Матвеевич, но цены век от века растут, – напомнила она. – Это сто лет назад можно было прожить на жалованье в один рубль в день и снять дачу с отдельным входом и оборудованной купальней на реке за пятьдесят рублей в месяц.

– Точно, деточка. А чтобы помыться в бане, отдавали всего десять копеек. С женщин и того меньше брали, видимо, на них грязи меньше, да, Катюша? – хитро прищурился дедушка.

– Нет, Платон Матвеевич, вы же сами нам на лекциях говорили, что скидки дамам – признак не матриархата, а патриархата. Женщинам вообще меньше платили, да и работать они могли разве что гувернантками и модистками. А все остальные находились на обеспечении отцов и мужей. Так что, беря меньше с дам, мужчины на самом деле брали меньше с самих себя.

– Садитесь, Чижова, пять! – рассмеялся бывший Катин преподаватель.

Хотя почему бывший? У таких, как он, всегда есть чему поучиться. В 1945 году он был совсем молод, но уже успел произвести явно неравноценный обмен: потерял на фронте ногу, но приобрел медаль «За отвагу». Именно костыли привели его в науку. Был бы здоров, отправился бы на завод восстанавливать разрушенное хозяйство или в милицию – ловить банды «черных кошек». И только тем, кто без ног, не стыдно было выбрать сидячую работу: в аудиториях, библиотеках, архивах. Он выбрал историю, и та об этом не пожалела. Профессор Платон Матвеевич Платонов, автор учебников и научных работ, и по сей день читал лекции и давал консультации.

Но что он делает на кладбище? Здесь ведь сегодня хоронят явно не ветерана и не боевого товарища. Неужели несчастная супруга бизнесмена Комова тоже была его студенткой когда-то? Она ведь пришла в налоговую инспекцию с дипломом юриста. Не историка, конечно, но историю преподают в каждом юридическом вузе. И было время, когда профессор Платонов подрабатывал в коммерческих институтах, потому что цены век от века растут, а зарплаты преподавателей – нет.

– Я рада, что мы увиделись, Платон Матвеевич, хотя повод, конечно, печальный…

– Очень печальный, Катюша, – согласился профессор. – Для меня вдвойне. Потому что я вижу здесь сразу двух покойников.

Катя похолодела. Кого он имеет в виду? Неужели Елизавету Комову и Катю Чижову, которая лишь чудом не разделила ее судьбу? Но откуда ему про это знать? Разве может уважаемый профессор оказаться замешанным в чем-то криминальном? Неужели все-таки его описывал Виталик?

Он не простил того, что Катя изменила науке с коммерцией, а Лиза – с коммерсантом, и решил устроить для них что-то вроде костров инквизиции? Нет, это просто бред! Хотя Платон Матвеевич с такой страстью относился к своему делу, что коллеги и студенты и в шутку и всерьез называли его серийным убийцей белых пятен в истории. Но белые пятна и молодые женщины – это все же не одно и то же. Да и в таком возрасте и на протезе многих не убьешь.

Впрочем, рядом с профессором всегда хватало молодых и рьяных, которые ловили каждое его слово и считали Учителем с большой буквы. И науку любили достаточно, чтобы ненавидеть изменивших ей.

Стоп! Еще немного, и эта история сведет Катю с ума. Она чувствовала себя электрическим разрядом, который должен проникнуть в мозг убийцы, чтобы найти и обезвредить преступника. Ей так хотелось понять, почему она оказалась включена в список приговоренных к смертной казни через сожжение, что иногда не могла думать ни о чем другом. Но подозревать Платона Матвеевича – это уже слишком. Маньяки гораздо проще устроены. Скорее можно предположить, что жертв объединяет буква «Е»: Елена, Екатерина, Елизавета. Правда, Жанна не вписывается.

Нет, мотив для убийства «студентка – преподаватель» можно смело назвать притянутым за уши, если бы у мотивов имелись уши. Предположим, что насчет Елизаветы и Елены еще были хоть какие-то сомнения, но Жанна точно у профессора Платонова не училась. У нее были совсем другие университеты, где стипендию сворачивали в трубочку и засовывали под кружевное белье…