Кандидат в президенты - Елена Тверцова

Где-то около половины пятого утра усталая ведущая объявила окончательный итог голосования:

— Дамы и господа! Друзья! Хочу сообщить вам, что следующим президентом России на срок с 2015 по 2019 год стал Иван Дерябенко!

Зал буквально взорвался криками и аплодисментами. Люди повскакали со своих мест — плясали, пели, прыгали, свистели — я никогда ничего подобного в своей жизни в государственных организациях не видела. Передо мной была одна сплошная ревущая толпа — люди, которые сейчас слились в единый организм и праздновали победу человека, который скоро… очень скоро… загонит страну в пучину кровавых репрессий. А в том, что начнут убивать, я даже не сомневалась.

Эта новость меня настолько потрясла и оглушила, что я перестала замечать всё вокруг. У меня что-то спрашивали, я машинально отвечала, не понимая смысла сказанных слов. Постепенно гул начал стихать, люди разъезжаться и только уборщицы с метлами и пылесосами сновали по залу, подбирая упавшую бумагу, протирая столы. Я вышла из конференц-зала и отправилась в свой кабинет — за сумкой и собрать списки аккредитованных на время выборов изданий. Вскоре свет в коридорах начали потихоньку тушить, и Центризбирком погрузился в полную темноту.

Я даже не заметила, как все разъехались, и я осталась в здании совершенно одна. Складывая в портфель оставшиеся бумаги, ручки, подбирая разбросанные по полу нарукавные повязки с надписью «Наблюдатель», я двигалась к выходу и предвкушала, как я сейчас приеду домой. Налью себе теплую ванну, напущу туда пены. Залезу в нее и, закрыв глаза, полежу полчасика. Потом приму душ и сладко засну в своей кровати. И просплю весь день — черт возьми, имею я право на законный выходной?

На часах было около шести утра — еще не рассвело. Я выключила свет в кабинете, закрыла за собой дверь и пошла по темному длинному коридору Центризбиркома. Я находилась на третьем этаже, на первом в своей будке мирно посапывал охранник, у которого тоже выдался нелегкий денек.

В окна заглядывал свет фонарей, спотыкающийся об оконные рамы, скользя по стенам и рисуя на них светлый клетчатый узор. Было очень тихо. Я шла и слышала только гулкий стук собственных каблучков о мраморный пол.

Внезапно в конце коридора я услышала легкий шорох. Мне стало не по себе.

«Крысы, что ли?»

Крыс я панически боялась. Вообще говоря, Москва практически наводнена крысами — они есть и в жилых домах, а уж в казенных учреждениях прямо сам Бог велел, здесь не так уж придирчиво следят за санитарными условиями. Я напряглась и приготовилась поскорее шмыгать в лестничный проем и быстренько, чтобы не задеть зубастое животное, добежать до первого этажа.

Пока я раздумывала об этом, от стены отделилась какая-то черная высокая тень и двинулась на меня.

Это, без сомнения, был какой-то человек. Я остановилась.

— Ау? — Позвала я его. — Вы кто? Что Вы здесь делаете?

Тень не отзывалась, а продолжала все так же приближаться ко мне.

— Эй! — Снова крикнула я. — Здесь нельзя находиться!

«Мама!»

Тяжело дыша от напряжения, я развернулась и бросилась бежать в другой конец коридора, где была точно такая же лестница, ведущая вниз. Каблучки мои цокали, а сзади я тоже услышала ускоряющиеся шаги — человек побежал за мной.

— На помощь! — Заорала я, пытаясь докричаться до охранника. — На помощь, помогите!

Это было бесполезным занятием — здание настолько огромное, что крик и на первом этаже не всегда услышишь, а уж не третьем-то — и подавно.

Ноги не слушались — мрамор был скользким, туфли пробуксовывали, когда я пыталась оттолкнуться о гладкие плиты. У мужчины, который догонял меня, похоже, такой проблемы не возникало — он уверенно набирал скорость, и был уже метрах в ста пятидесяти.