Кандидат в президенты - Елена Тверцова

— Я, честно говоря, не в курсе. Просто есть множество лояльных Дерябенко государственных служащих — да и в целом, к нему многие настроены весьма лояльно. Какое-то волшебное действие он производит на людей…

— Не то слово, Петя, волшебное, — усмехнулась я. — А что Леонов? Он какую роль играет в компании?

— Леонов? — Петя нацепил на вилку кусок курицы, отправил в рот и медленно прожевал. — Он вообще темная лошадка. Честно говоря, я никогда не видел, чтобы он выступал с инициативами, докладами или участвовал в конференциях. Он в компании занимает какое-то странное положение. Что-то типа серого кардинала. Правда, переговоры с партнерами тоже ведет именно он. Именно поэтому им сильно дорожат — говорят, у него связи на всех уровнях имеются.

— Понятно… — Задумалась я. — А почему ты сказал, что он сволочь?

— Потому что. — Петя чуть не поперхнулся. — Потому что без его вердикта ничего в нашей компании не происходит. И если кого-то увольняют, принимают на работу, приглашают нового клиента, оказывают кому-то услуги, проводят рекламную акцию — это все с его одобрения и санкции. Я считаю… точнее, я знаю… это он сдал Дерябенко «Техникс ЛТД» со всеми потрохами.

— Но если «Техникс ЛТД» представляет для государства стратегическое значение, то его бы забрали и без участия Леонова, не так ли?

— Леонов курировал разработку гипнометра. Точка. Он узурпировал себе право решать, кому в компании работать, а кому нет. Да и в целом, что за компания такая, в которой ценится не профессионализм, а умение вовремя лизнуть задницу нужному лицу?

— А как же Игнатьев, который этот гипнометр делал? — Поинтересовалась я, пропустив мимо ушей его нелестные замечания.

— Игнатьев ученый, он далек от политики, от всех этих закулисных интриг, — пояснил Петя. — И мне до сих пор непонятно, какими пирогами его кто-то сманил, что он додумался выкрасть прибор и скрыться. Он же не делец, деньги его тоже в целом никогда не интересовали. Его всегда интересовала возможность исследования, он был погружен в свою науку полностью. Радовался как ребенок, когда первые опыты с гипнометром прошли удачно… В целом, он был совершенно чудесный мужик.

— А, может быть, это вовсе не Игнатьев украл прибор? — Предположила я и разволновалась. Когда я волнуюсь, мне всегда хочется есть.

Я посмотрела на холодильник.

«Съесть или не съесть? Вот, в чем вопрос. Съесть!»

В следующий момент я встала, открыла холодильник, достала оттуда кастрюлю с рисом и курицей, легким движением руки поставила перед собой тарелку, положила в нее еду и сунула в микроволновку.

— Петя, я посмотрела на тебя и решила второй раз поужинать, — прокомментировала я свои действия. — Так вот. Может быть, это и не Игнатьев украл прибор? Может быть, он, наоборот, встал на защиту своего изобретения, а его просто взяли и убили?

Петя сделал глоток из бокала:

— Целый детектив получается…

— Петя, не то слово! — Чавкнула я курицей и продолжила. — Так вот, я у тебя не просто так спросила, не видишь ли ты какой-то связи между странной победой Дерябенко и кражей гипнометра. Представь себе. Дерябенко вообще никаким образом не фигурировал в предпочтениях электората. И вдруг он выигрывает выборы. И этому радуется — без вопросов — вся страна! Я сама наблюдала в Центризбиркоме, как люди чуть ли не целовали друг друга, когда диктор объявил о результатах. Они были так счастливы, будто получили каждый по миллиону долларов на Рождество!

— Не знаю, — растерянно бормотал Петя. — Я к Дерябенко никаких теплых чувств не испытываю.

— Да и я тоже! — Подтвердила я. — А большинство населения просто млеют при одном упоминании его имени!

— Странно…

— Вот я и подумала. На минуту представила себе такую фантастику. А вдруг эта самая террористическая шайка выкрала гипнометр и воспользовалась им для того, чтобы продвинуть этого самого Дерябенко.

— Я думаю, это возможно, — серьезно сказал Петя.