Кандидат в президенты - Елена Тверцова

Я тут же перезвонила обратно по тому номеру, что определился.

— Good day, Mediterranean Company, can I help you?[1]

— Hi, I'm Larisa Sklyarova, you called me recently, but I just don't know who you are…[2]

— How can I introduce you[3]? — Вежливо уточнили у меня.

Я замолчала. Кому представить? Зачем представить? Положила трубку.

Буквально через пару минут тот же номер снова высветился, и я снова ответила:

— Hi!

— Здравствуйте, это Лариса? — Спросили меня очень приятным мужским голосом на чистейшем русском.

— Да, Лариса Склярова, с кем имею честь? — Откашлялась я.

— Извините, что заставил Вас ждать, проверяли систему шифрования Вашего телефона, — пояснил собеседник. — Спасибо Вам за бдительность. Меня зовут Виталий Игнатьев, я бывший начальник лаборатории «Техникс ЛТД».

Я похолодела у телефона.

— Что? Кто Вы? — Охнула я.

— Виталий Игнатьев. Что Вы так разволновались, Лариса? — Удивился он. — Да, я знаю, что меня разыскивают. Поэтому мне пришлось уехать, я сейчас не в России. Скажем так. У своих дружественных коллег.

— Так Вы живы, — обрадовалась я. — Слава Богу, Виталий, а Вы нам так сильно нужны.

— Нужен я не только Вам, — заверил меня Игнатьев. — Но также Интерполу, новому президенту России, а также еще массе различных спецслужб. Я Вам звоню, потому что у Вас пока единственной из моих бывших коллег есть защищенная трубка. Остальным звонить небезопасно. Кстати, я и Вам тоже не советую, если хотите остаться жить.

— Что, всё настолько серьезно? — Струсила я.

— Даже более, чем… — Виталий задумался. — Лариса, я вот, о чем хочу Вас попросить, если Вы не против…

— Попробуйте, — я приготовилась внимательно слушать.

— А есть ли у Вас возможность выехать за границу и встретиться со мной? Это очень важно.

— Вы меня, конечно, простите, Виталий, за паранойю, — осадила я его. — Но как я могу узнать, что Вы действительно Виталий Игнатьев, а не какое-то постороннее лицо, которое сейчас звонит мне на телефон в надежде вскрыть установленную на него криптограмму?

— Да, действительно. Узнать Вы этого не можете, поскольку ни разу меня не видели. Зато меня видел Ваш друг, Петр Григорьев. Он знает меня лично, разговаривал со мной, помнит мой голос. Он может подтвердить…

— Хорошо. Давайте так. Я постараюсь договориться с Григорьевым, чтобы он Вас опознал. А Вы позвоните нам на телефон в какое-то определенное время, и он с Вами поговорит. Как Вам идея?

— Да, хорошо. Давайте я перезвоню Вам завтра, около двадцати часов по московскому времени. Вам подойдет это время? — Спросил Виталий.

— Вполне… Буду ждать звонка.

— Трубку повесили.

«А еще есть возможность отслеживать местонахождение мобильного телефона и, соответственно, его владельца».

Я уже понимала, во что я вляпалась. Но мне самой грозила опасность, поэтому отсидеться и спрятать голову в песок в надежде, что всё рассосется, и меня не заметят, у меня не было. В лице Дерябенко я имела смертельно опасного врага, и в любой момент он мог пустить в ход свои угрозы. Пока что меня не трогали — да и то, возможно, лишь потому, что кроме влиятельных врагов у меня есть еще и влиятельный как бы друг в лице Сергея Леонова. Хотя маловероятно, что он стал бы за меня заступаться.

Я набрала Петин номер:

— Петя, привет! Это Лариса, как у тебя дела? — Мой голос слегка дрожал от волнения.

Петя удивился моему звонку:

— Лариса, привет. Ты знаешь, вроде бы, всё нормально, — сообщил он. — С работой я уладил, договорился с одной продовольственной компанией, им как раз нужен независимый пиар-консультант. Мне кажется, сейчас не время впрягаться в какую-то конкретную корпорацию, побуду на вольных хлебах пока.

— Ну, добре, — похвалила я и захныкала. — Петя… ты знаешь… ты не поверишь… но я так сильно по тебе соскучилась, даже не знаю, что на меня нашло.