За красоту убивают - Кейт Уайт (2005)

— Просто поразительно, — удалось вставить мне.

— Да, я тоже так считаю, — важно кивнул он головой.

— Когда это нужно вернуть?

— Вырезки можешь пока подержать у себя, но вот расшифровку верни как можно скорее.

Он положил косточку, вытер руки салфеткой и засунул бумаги в коричневый конверт. Я подавила желание схватить его и убежать.

— Я верну тебе ее завтра, — пообещала я, сползая с табурета. — Извини за спешку. Жаль, что я не могу изменить свои планы, но на этот ужин меня пригласили за несколько недель.

— Такое впечатление, будто у тебя очень плотное расписание, — проворчал он, протягивая мне конверт и тоже слезая с табурета.

— В настоящее время — да. У меня несколько статей, с которыми я подзадержалась.

При всем при том я понимала, что даже мои слова о загруженности не помешают ему пригласить меня куда-нибудь. Люди, подобные Дону, редко понимают намеки, потому что всегда считают себя исключением из правил.

— Я понимаю, что ты занята, но у меня есть скромное предложение, — заговорил он, когда мы остановились у двери. Я готова была побиться об заклад, что он предложит пойти в джаз-клуб уже в четверг вечером. — У тебя есть еще тридцать секунд?

— Ну конечно, — кивнула я, мысленно пробегая список возможных отговорок: у меня есть парень, я уезжаю из города, записалась на прием к стоматологу, прихожу в себя после травмы, вызванной обнаружением мумии в спа…

— Мне нравится, как это у тебя звучит, — вздохнул он. — Ну, ты понимаешь — «сотрудник журнала "Глянец"». У меня был контракт с «Парейдом», но два года назад я не стал его возобновлять, когда пытался написать сценарий. Я готов для новой постоянной работы… то есть гарантия определенного количества статей в год. Я надеялся, ты сможешь мне помочь.

Я даже потеряла дар речи, настолько изумилась. Так, значит, на самом деле ему нужен был контракт с «Глянцем»?

— Так о чем ты просишь? — спросила я. — Хочешь знать, предлагают ли они такие же условия другим авторам?

— Да… с кем мне поговорить? Я знаю, это исключительно женский журнал, но я могу делать для них настоящую, серьезную работу. Я бы хотел поговорить с той главной птичкой… Кэт Джонс.

— Конечно, — ответила я, выдавливая улыбку. — Только сначала я узнаю, готова ли она к разговору. Послушай, мне действительно пора бежать, но я тебе позвоню.

У меня оставалось десять минут, чтобы добраться до ресторана, и я решила, что быстрее будет дойти пешком, а не брать такси. Я двинулась на юг, мимо Вашингтон-сквер-парка, а потом по Макдугал то шагом, то рысцой, всю дорогу кляня про себя Дона. Как я могла так сглупить? Может, и с Беком я сваляла такого же дурака, решив, что нравлюсь ему?

Подойдя к ресторану, я увидела в окне Лэндона — или скорее его макушку со стрижеными серебристыми волосами, — он сидел за столиком и читал. Ему семьдесят, лет на тридцать — сорок больше, чем большинству моих друзей, но мы отлично ладим, а после моего развода общаться с ним было намного легче, чем с некоторыми из моих приятелей. Поскольку жил он по соседству, мне и нужно-то было протащиться десять шагов до его квартиры. А поскольку он не был знаком со мной во время моего замужества — во всяком случае, дальше обмена приветствиями дело не шло, — в его присутствии я не испытывала никакой неловкости. Какими бы участливыми ни были мои друзья, я не могла отделаться от мысли, что за моей спиной они говорят: «Неужели она не знала, что он играет?» или «Боже, я подарила им бокалы для бара от Саймона Пирса за две сотни долларов, а они прожили вместе всего полтора года!»

Как только Лэндон меня заметил, он отложил свое чтение, снял очки и поднялся мне навстречу. Он смотрелся настоящим франтом в темно-синем пиджаке, рубашке в бело-голубую полоску и желтом галстуке. Плюхнувшись напротив, я увидела, что он изучал каталог креплений для осветительных приборов. Видимо, нужно по работе — Лэндон зарабатывал на жизнь, оформляя холлы.