Банкирша - Александра Матвеева

Размышляя над этим, я выползла из комнаты и дернула дверь в ванную. Чтобы сразу же убедиться, что дверь заперта и из-за нее раздается плеск.

Господин Скоробогатов (с тех пор я мысленно всегда называла этого человека именно так) намывался. А я стояла под дверью собственной ванной немытая! Ни фига себе!

Так, не умывшись, я сварила и села пить кофе.

Босые ноги прошлепали от ванной в сторону кабинета, где поселился господин Скоробогатов.

Я осторожно скользнула в ванную и с некоторым разочарованием убедилась в царившем там абсолютном порядке. Едва ли не впервые в жизни я практически не получила удовольствия от гигиенических процедур и покинула ванную чистая, но недовольная. Непонятно чем.

— Лена! — позвал господин Скоробогатов, и меня удивило, как легко он выговаривает мое имя, как красиво и естественно звучит его голос в моей квартире.

Хотя звучание мужского голоса в этих комнатах само по себе удивительно.

Дверь кабинета была открыта, я вошла и стала, прислонившись плечом к косяку.

Мужчина, встретивший меня, мало напоминал вчерашнего. Он нарядился в вещи, купленные мной для него, и позвал меня, чтобы показаться!

Это было удивительно, ни на что не похоже. Сорокалетний мужик, словно подросток, вертелся перед зеркалом, стараясь изогнуться так, чтобы через плечо увидеть лейбл на кармане джинсов.

— Как? — спросил он, не сомневаясь, что не может не нравиться в этом наряде, сияя удивительно яркими, синими сегодня глазами.

— Очень хорошо! — искренне похвалила я. Мне было радостно смотреть на него. Я совсем не испытывала смущения.

Однако легкая невысокая фигура в синих узких джинсах и такого же цвета рубашке вызвала у меня другое чувство. Где-то в глубине моего организма червячком шевельнулось желание. Я растерялась. Никогда прежде я не испытывала влечения при одном взгляде на мужчину.

А он зашнуровывал белые кроссовки, поставив одну ногу на стул и любуясь ими. И был необычайно привлекателен.

"Вот тебе и на! — подумала я и постаралась себя утешить:

— Это оттого, что я давно одна. — И посмеялась над собой:

— Так бывает со всеми девушками накануне климакса, когда каждый шанс последний!"

Я собирала себя по частям, понимая, насколько смешна сорокапятилетняя тетка, охваченная вожделением, и сумела взять себя в руки и загнать глубоко внутрь свои чувства. И там они и находятся до сих пор.

Мне сразу удалось (как я тогда думала) найти верный тон. Нас связывают отношения в рамках договоренности. Все.

— Хорошо, что вы купили именно джинсы. Я всегда мечтал о таких.

— Вот как…

— Ну да. Когда я сел, они были в дефиците.

Он посмеивался над собой. Сегодня он был другим, спокойным и уверенным, но насмешливая дерзость пробивалась во взгляде.

Мы не вспоминали о вчерашнем. Нет, не правда, мы о вчерашнем не говорили.

Я позвонила на работу и сказала, что сегодня не приду. Эта работа — хорошо оплачиваемая синекура — часть моего наследства. Наравне с квартирой, дачей, машиной и господином Скоробогатовым.

Мы сели в гостиной у стола, налили себе кофе и закурили. Я выбросила вонючие сигареты господина Скоробогатова и выложила на стол свои. Он поморщился, но промолчал.

— Что из недвижимости удалось сохранить? — спросил он тоном хозяина.

— Все, — подчеркнуто почтительно ответила я.

Тоном приказчика. И добавила:

— Я выполнила все три пункта договора: дождалась вас, не вышла замуж (что было легко: не было ни желания, ни желающих — об этом я, понятное дело, не упомянула) и не продала ничего из оставленной мне недвижимости.

Я постаралась сохранить ровный тон, но мой собеседник с неожиданной чуткостью сразу заметил затаенную обиду, сверкнул глазищами: