Банкирша - Александра Матвеева

Я подошла к двери, через которую в комнату проникла женщина с завтраком, и толкнула ее. Дверь легко и бесшумно отворилась, и я оказалась на небольшой лестничной площадке. Лестница от нее шла вверх и вниз, прилепившись к стене.

Я перегнулась через перила и увидела под собой большую комнату, очень нарядную, с холодным сейчас камином и обставленную прекрасной мебелью. Одна из стен была полностью стеклянной. За стеклом открывался вид на зеленую лужайку, довольно большой бассейн, цветущий сад.

Я гостила явно не у бедных людей.

Помедлив, я вздохнула и начала медленно спускаться, и, когда достигла нижней ступеньки, где-то под лестницей раздался легкий шум. Я остановилась, сжав перила, испуганная.

Передо мной выросла крупная черная собака с широкой грудью и большой круглой головой. Ее красноватые глаза не казались злобными, а повадка угрожающей. Но и ласковой она не выглядела. Ее спокойствие являлось следствием уверенности в собственных силах.

Я, чтобы усвоить свои права, не сводя глаз с животного, подвигалась в разные стороны. Мне удалось установить, что разрешено все, кроме одного. Я не должна была приближаться к стеклянной стене.

Определив границы допустимого, я спокойно прошлась по комнате, обнаружила бар, телевизор, книжный шкаф…

Уже через четверть часа я устроилась со всеми удобствами. По телевизору транслировали музыкальный фильм, в одной руке у меня был бокал с мартини. Другой рукой я брала из коробки очень вкусные шоколадные конфеты. Я их съела, наверное, с десяток, всякий раз предлагая лежащему у дивана псу. Наконец, на пятой конфете, пес согласился, и теперь мы лакомились вместе.

В книжном шкафу неожиданно отыскался «Сын рыбака» Лациса на русском языке. Я погрузилась в ностальгическое чтение. Мне давно не было так хорошо.

* * *

Черное лохматое тело у моего локтя зашевелилось.

Я подняла голову от книги. Пес встал, насторожил уши и уставился на стеклянную стену. То, что осталось от хвоста, закрутилось как сумасшедшее.

«Ишь как радуется! — растрогалась я. — Значит, сейчас увидим хозяина». Одна из стеклянных створок растворилась и пропустила высокого полноватого блондина в легких белых брюках и розовой (клянусь!) рубашке.

Холеное розовое (в тон рубашке) лицо мужчины расплылось в белозубой улыбке. Я заглянула в его маленькие голубенькие глазки, окруженные белыми ресничками, и почувствовала себя спокойно и весело.

— Добрый день, — сказал мужчина с очень заметным акцентом и поклонился.

Я кивнула ему без всякого выражения и поднялась с дивана.

Коробку с остатками конфет и книгу я сунула под мышку, в одну руку взяла вазу с фруктами и виноградом, держа ее за хрустальную ножку, в другую, также за ножку, бокал. Этой же рукой прижала к груди бутылку мартини.

Убедившись, что могу все это нести, я направилась к лестнице и начала подниматься, чувствуя взгляд мужчины на своих ногах.

Дверь в мою комнату открывалась в эту сторону, и мне пришлось повозиться, пока удалось войти.

В комнате я сгрузила все принесенное на стол и посидела, успокаивая бьющееся сердце. Теперь я знала — кто. Примерно представляла — как. И кажется, догадывалась — зачем.

В дверь, по обыкновению без стука, проникла горничная. Я взглянула ей прямо в глаза со всей доступной мне суровостью и сделала отстраняющий жест в сторону выхода. Горничная застыла в недоумении.

— Стучать, — снизошла я до объяснений.

— Хорошо, — согласно кивнула женщина и открыла рот для дальнейших сообщений, но я прервала ее:

— Сейчас. — И повторила свой царственный жест в сторону двери.

В глазах женщины мелькнул и погас огонек злобы. Она резко повернулась и вышла за дверь. Раздался стук.

— Войдите. — В моем голосе не прозвучало и грамма благожелательности.

Горничная встала на пороге, убрав руки под фартук.

— Обед будет подан в столовой через полчаса, — нейтрально доложила она, собираясь уйти.