Лили - Патриция Гэфни (1998)

С течением времени разумные, заложенные обществом основы в сознании Лили еще больше расшатались: коричневые, серые и тускло-зеленые тона окружавших ее болот стали воздействовать на ее воображение. Ей стало казаться, что в поникших ветвях искривленного зимними ветрами деревца действительно таится жизнь. Признаки чьего-то таинственного существования она находила и в тяжелых камнях, уложенных кругом на холме в трехстах шагах к северу от дома Меро. Даже облака, медленно передвигавшиеся по холодному свинцово-серому небу, жили своей жизнью: грубой, тяжкой и безрадостной. Куда бы она ни бросила взгляд, все кругом оживало. Старой Меро эта бестелесная жизнь казалась естественной и даже ничем особенным не примечательной. Лили же видела в ней смутную, необъяснимую, но явственно ощутимую угрозу.

Как-то раз, когда они лежали на тростниковом ложе, глядя на танец последних язычков угасающего огня в стеклянной стене, Меро рассказала Лили, где она хочет быть похороненной.

– Под каменным кругом на холме, и пусть у меня в головах и в ногах лежат волшебные камни, те, что сейчас у колодца. Помнишь столбы, сложенные из камней? Возьми те, что на самом верху. Придется тебе встать на телегу, чтобы их снять.

Лили похолодела от внезапного предчувствия.

– Прошу вас, не надо так говорить, – взмолилась она. – Мне страшно.

Меро взяла ее за руку под одеялом.

– Почему, ярочка моя? – прошептала она в ответ, – Не надо бояться. Смерть – это всего лишь середина долгой, долгой жизни.

Настал декабрь, а с ним пришли и жестокие холода. Меро совсем замучил кашель. У нее оставалось все меньше сил для работы, да и световой день становился все короче. В эти дни она трудилась над особой скульптурой, которая требовала более тщательной отделки, чем все предыдущие; по непонятным причинам в работе Меро стала проявляться несвойственная ей прежде и встревожившая Лили лихорадочная торопливость. Однажды Меро задержалась допоздна. Она упорно продолжала трудиться на ледяном декабрьском ветру, хотя солнце давно уже село. Лили несколько раз звала ее издалека (Меро не подпускала ее близко к своему творению, утверждая, что готовит сюрприз), но безуспешно. Наконец старуха бросила на землю вымазанные глиной перчатки и поплелась к дому.

Лили встретила ее во дворе.

– Пойду принесу корыто, – предложила она, но Меро ее остановила.

– Нет, оставь, пусть замерзнет. Все кончено. Дело сделано. Помоги мне добраться до дому, Лили, меня ноги не держат.

Лили в тревоге обхватила тощие плечи старухи и довела ее до двери. В ту же ночь у Меро началось кровохарканье, наутро она не смогла подняться с постели.

Глава 23

Три недели, гоня перед собою снег, задувал ураганный ветер Вокруг дома намело сугробы, хотя земля оставалась голой. С крыши над дверью свисали сосульки, вода в ведре, стоявшем снаружи, превратилась в кусок льда По низкому небу ползли черные тучи Как-то вечером из них пошел град, косо ударивший по стене лома. Сальная свеча задымила и стала оплывать. Лили поправила ее, прислушиваясь к яростному вою бури, сотрясавшей стропила и срывавшей солому с крыши. Поплотнее запахнувшись в ветхую серую шаль Меро, она опустилась на колени перед тростниковым ложем – Пить хотите?

Глаза старухи были закрыты, Лили не знала, спит ли она, но тревожить ее не хотела Однако Меро вдруг открыла глаза и, сонно улыбаясь, заметила:

– Ветер крепчает.

– Вам холодно?

– Мне всегда холодно.

Лили хотела подняться и подбросить торфа в очаг, но Меро взяла ее за руку и удержала.

– Не надо, – сказала она с удивительной твердостью. – Торфа мало, я же тебе говорила.