Лили - Патриция Гэфни (1998)

Но и полчаса спустя, когда сама миссис Хау приказала ей отправляться на чердак. Лили все еще не была готова подчиниться. Ей становилось тошно при одной мысли о том, что придется лечь на перегретый комковатый тюфяк и еще час или больше слушать бодрый храп Лауди Она ощущала усталость, но не находила себе места, потому что приближалась гроза и нервы у нее разыгрались.

Кратко пожелав экономке спокойной ночи. Лили добралась до площадки первого этажа, но, вместо того чтобы идти дальше наверх, бесшумно проследовала по непроглядно темному коридору в библиотеку хозяина. Двери на террасу были заперты, но она открыла их и выскользнула наружу.

Ветер разыгрался не на шутку, Лили едва успела подхватить свой чепец, пока его не сорвало с головы, и сунуть в карман платья. Облака неслись по небу рваными клочьями, то и дело заслоняя луну. В темноте она дважды споткнулась на дорожке, огибавшей дом, пока не вышла на подъездную аллею. “Дойду до ворот и обратно, – решила Лили, – может, после этого удастся заснуть”.

Однако, не пройдя и половины пути, она призадумалась и заколебалась. В небе несколько раз прогрохотал гром, дул ровный сильный ветер. Временами редкие дождевые капли впивались ей в лицо подобно осиным жалам, напоминая о том, что гроза, собиравшаяся весь вечер, вот-вот грянет. И все же само буйство природы подталкивало ее вперед. Возбужденная грозным воем ветра и чернотой ночи. Лили упорно шла к своей цели. Ей пришлось придерживать рукой волосы, чтобы они не лезли в глаза, впрочем, сейчас это было уже не важно, потому что тьма поглотила все вокруг и разглядеть дорогу стало невозможно. В сравнении со вселенским величием разыгравшейся стихии сама Лили показалась себе ничтожной букашкой, а все ее земные заботы – совершенно никчемными.

Первая вспышка молнии ошеломила ее. В бело-голубом сполохе огня она увидала перед собой ворота гораздо ближе, чем ожидала. Благоразумная и осторожная часть ее натуры подсказывала ей, что пора возвращаться домой, но природное упрямство заставляло идти вперед к намеченной цели: раз сказала, что дойдет до ворот, значит, нельзя поворачивать, пока не дошла.

Начавшийся было дождь на время прекратился, но яростный ветер продолжал надувать ее юбки парусами вокруг ног, так что Лили почувствовала себя шхуной, попавшей в шторм в открытом море.

И вот она подошла к воротам. Как всегда, они были открыты, ажурная решетка кованого железа служила скорее украшением, чем заслоном. Девушка протянула руку, чтобы коснуться одного из столбов, сложенных из кирпича. Ей хотелось таким ритуальным жестом подтвердить, что цель достигнута, и в то же время просто ухватиться за что-то прочное. Дальнейшие события последовали без малейшего предупреждения, завывания ветра полностью заглушали все остальные звуки. Неожиданно над ее ухом раздалось дикое лошадиное ржание; проскочив в ворота, конь взвился на дыбы в нескольких дюймах от ее лица и сбросил на землю всадника. Лили отшатнулась и прижалась спиной к холодному камню, оцепенев от ужаса и ожидая, что подкованные сталью копыта вот-вот обрушатся на нее и растопчут. Но ветер утих, и в установившейся тишине послышался где-то у нее за спиной, в глубине двора, удаляющийся топот копыт. Новая вспышка молнии осветила скорчившееся на земле тело в нескольких шагах от нее. Лили двинулась к поверженному всаднику, еле передвигая ноги во внезапно наступившей темноте, чтобы не споткнуться. Она коснулась его в тот самый миг, когда на небе вновь блеснула молния. Это был хозяин.

– Найди лошадь! Лошадь, черт ее побери! Останови ее!