Лили - Патриция Гэфни (1998)

– Но я возражаю! Вы испытываете мое терпение, сэр. Вы явились ко мне в дом без приглашения и начали допрашивать прислугу. Вы нагло заявляете мне в лицо, что нападение на офицера таможни карается смертью, и используете имя министра внутренних дел в жалкой попытке запугать меня. Я заседаю в палате лордов, сэр. Министр внутренних дел бывал у меня в гостях. Я тоже мог бы прибегнуть к угрозам, но вы производите впечатление разумного человека. Даю вам пять секунд, чтобы прийти в себя, забрать Полкрэйвена и убраться восвояси.

Лицо фон Рибена побагровело.

– Вы отказываетесь отвечать?

Дэвон ответил лишь ледяным взглядом.

– Что ж, в таком случае вы правы, больше говорить не о чем. Но на прощание должен вас предупредить и прошу не воспринимать мои слова как угрозу: дело не закрыто, мы еще свяжемся с вами в самом скором времени. Всего хорошего.

Виконт Сэндаун, разумеется, не завидовал неблагодарной и низкооплачиваемой работе таможенника, но он понял, что Эдвард фон Рибен – один из немногих честных офицеров во всем Корнуолле, и в глубине души не мог не восхищаться этим сукиным сыном.

– Всего хорошего, – повторил он вслед за фон Рибеном и взглядом проводил его до дверей. Полкрэйвен бочком, как краб, выкатился следом, кланяясь на ходу.

Дэвон поднялся на ноги, подошел к окну и, опираясь на подоконник, вытер платком пот с лица. Слава Богу, ему удалось не потерять сознания. Но, черт возьми, фон Рибен далеко не дурак, а его угроза не пустой звук: он еще вернется. И в другой раз его уже не удастся отвадить надменной повадкой и наигранным возмущением. Вежливо, но настойчиво он будет требовать ответов на свои вопросы, и Дэвону предстоит такие ответы изобрести, причем незамедлительно, да к тому же еще снабдить их правдоподобными доказательствами. Иными словами, подкупить кого-то для дачи ложных показаний.

Черт бы побрал Клея, чтоб ему гореть в аду! Когда он вернется и узнает все в подробностях, они несомненно покажутся ему забавными. Дэвону хотелось свернуть ему шею собственными руками. Разумеется, он этого не сделает; Клей, как всегда, сумеет развеять его гнев своей мальчишески обаятельной улыбкой. Однако парню уже стукнуло двадцать три, в такие годы возраст мальчишеского обаяния можно, пожалуй, считать несколько затянувшимся. Во всей этой треклятой заварухе с “Паучком” была только одна светлая сторона: Клею волей-неволей придется наконец протрезветь и спуститься с небес на грешную землю. Ну а пока Дэвону предстоит напрячь мозги и придумать способ прекратить расследование, которое при других обстоятельствах он сам поддержал бы обеими руками. Черт возьми, он был на стороне фон Рибена, он сам голосовал за билль об увеличении расходов на содержание таможенной службы, чтобы пополнить ряды офицеров достойными людьми! Положение складывалось невыносимое. Чем больше он об этом думал, тем больше разгорался его гнев.

Дэвон прижался лбом к стеклу, глядя туда, где за краем скалистого мыса сверкало море Где же Лили? Он чувствовал себя ужасно. Ей бы следовало быть здесь и прийти ему на помощь Может, он недостаточно ясно ей объяснил, что от нее требуется? Ладно, он это сделает, как только она.

Громкий стук в дверь заставил его распрямиться я в бессчетный раз провести по липу платком.

– Войдите!

Он успокоился было, увидев, что это Лили, но тут же вновь напрягся, когда следом за нею в комнату вернулись фон Рибен и Полкрэйвен. Хозяин дома уже готов был разразиться руганью, но вовремя заметил, что на лицах у всех троих написано совершенно одинаковое смущенное выражение. Самый убитый вид был у Лили. В чем дело? Дэвон заставил себя, не поморщившись, скрестить руки на груди и стал ждать.

Фон Рибен взглянул на Полкрэйвена, Полкрэйвен ответил красноречивым взглядом и решительно поджал губы. Фон Рибен откашлялся и открыл рот, но передумал и, вернувшись к двери, прикрыл ее поплотнее.

– Итак? В чем дело? – осведомился Дэвон, прерывая затянувшееся неловкое молчание.