Аферистка - Кристина Грэн (2005)

Смех является тем общим элементом, который связывает опьянение и влюбленность. Но влюбленность и опьянение проходят, и вот на вечерней мостовой остается одинокая фигура в траурном костюме, любующаяся выставленными в витрине ювелирного магазина серьгами. Я пожала плечами и неторопливо направилась в сторону гостиницы, огни которой сулили тепло и уют за шестьсот марок в сутки. Я решила больше не возвращаться в убогую комнатку во Франкфурте. Отныне я буду жить в отелях. Мне не нужен большой багаж. Я должна иметь возможность в случае необходимости быстро и незаметно уехать.

Швейцар улыбнулся мне в надежде получить чаевые. Толстый ковер в холле заглушал шаги. Лифт бесшумно поднял меня на седьмой этаж. Номер был приготовлен на ночь, на подушке лежала шоколадка. Ничего не нужно было делать, только платить деньги за обслуживание. Я разделась, приняла ванну, достала банку пива из мини-бара и стала терпеливо смотреть телепередачу, в которой выступали сытые политики. С их губ слетали круглые пустые фразы, навевавшие на меня дремоту. Политика не интересовала меня, я еще ни разу не ходила на выборы. По словам политиков, в стране все было хорошо, она развивалась в нужном направлении и каждые четыре года демократы приходили к власти в результате свободных выборов. Журналисты, представители свободной прессы, задавали осторожные вопросы, ответы на которые были давно уже заготовлены.

Я рассматривала руководителя страны: двойной подбородок, большой живот, сытое лицо. Маркус высоко ценил этого мамонта, а Клара испытывала к нему отвращение. Она отдавала предпочтение мертвым героям потерпевших поражение революций, а также Фиделю Кастро, которого находила сексуально привлекательным. Что касается меня, то мне казалось, что кубинец слишком самодоволен и самовлюблен.

Женщинам нравятся политики с пронзительными, резкими голосами. Я выключила телевизор и потушила свет. Мне нравилось спать одной в постели, я считала это привилегией и никогда не понимала, что заставляет людей стремиться к браку. Каждые пятнадцать лет они меняли в своих двуспальных кроватях матрасы, а сами тем временем неизбежно старели. Вондрашек по крайней мере был избавлен от этого.

Я снова вспомнила Клару. Я не чувствовала себя ее должницей. Отец платил Кларе за услуги и даже в конце жизни женился на ней. Клара выручала нас в тяжелые времена. Она исчезала и снова появлялась в моей жизни. Я вспоминала ее коммунистические идеи, стихи, которые она часто декламировала перед сном, и ее смех. Она обожала старые американские комедии и разрешала мне смотреть телевизор в ее комнате. Клара обычно приносила мне какао и печенье, а когда мы слышали, как Вондрашек возвращался с одной из своих подруг домой после ужина в ресторане, она становилась печальной и отсылала меня спать. Обычное детство, в котором не было никаких катастроф и трагедий.

Я не хотела объединяться с Кларой в одну команду. Я никого не собиралась посвящать в свои дела. В гостиничных номерах невозможно жить вдвоем. И потом, Клара приносила несчастья. Ее жениха застрелили, отец умер в заключении. Все, что Клара ценила или любила, терпело неудачу. Нельзя безнаказанно верить в то, что умеешь ходить по водам. Спокойной ночи, Клара. Я остаюсь на берегу, потому что вода слишком холодная и я боюсь замерзнуть.

Глава 10

Молодая дама в сером костюме стремительной походкой вошла в офисное здание одной из политических партий. На ходу она разговаривала по мобильному телефону, а в левой руке держала кейс. Хаген Клейн, внимательно наблюдавший за ней из глубины вестибюля, хотел сейчас только одного — чтобы ему кто-нибудь позвонил. Достав из кармана мятого кашемирового пиджака телефон, он стал задумчиво разглядывать его. В этот момент дама закончила разговор и подошла к нему.