Хищная книга - Мариус Брилл (2006)

Кажется, мне пора сказать пару слов о беспристрастности. Признаюсь, до этой страницы я не было справедливо к мужчинам, фигурирующим в моей истории. В истории Миранды. В нашей истории. Но, понимаете, я в противоречивом положении. С одной стороны, я хочу, чтобы вы знали, насколько трепетным было мое чувство к Миранде, с другой стороны, я хочу, чтобы вы узнали правду. К Миранде я чувствовал любовь, а у любви свои требования. Мне была нужна лишь капля взаимности. Но ревности, настоящей ревности, у меня не было.

В конце концов, могу ли я, стопка бумаги, с кем-то соперничать? Повествование — это одно, но у мужчин есть еще много других достоинств. Не стану притворяться, что могу починить выключатель или просто ввернуть лампочку. После меня не остается сбритых волосков в раковине и эгоистично поднятых стульчаков. Я никогда не смогу рыгнуть в вашей постели и не буду хрюкать во время пятого за месяц соития. Да, мне хотелось дать Миранде удовлетворение, которое могу дать только я. Да, мне нужно было ее безраздельное внимание, нужно, чтобы рядом со мной для нее больше никого не существовало. Но главным образом мне нужно было ее время. Время, чтобы читать меня. Время, посвященное ее душе. Все то время, что она тратила, одеваясь, накрашиваясь, прихорашиваясь «для мужчин»…

Что-то моя пара слов все не кончается.

Достаточно сказать, что лучше бы за мной погнался чуть менее многообещающий кандидат, чем Флирт, но, как говорят в юртах посреди бескрайней монгольской степи, не мы выбираем, в чью сторону судьба пустит ветры. В конце концов, хоть кто-то старался меня вернуть, а это всяко лучше, чем оставаться в руках подозрительного коротышки Троцкого. От него зловеще пахло шпротами в масле. Он сразу мне активно не понравился.

Не будучи ни молодым, ни стройным, Троцкий двигался медленно, зато очень шумно пыхтел; бегать он явно не привык. Добравшись до края железнодорожной платформы, замедлил шаг, чтобы затеряться в ждущей поезда толпе, — тут его неприметность работала на все сто.

Миранда пристроилась на деревянную скамейку с вырезанным изречением «Тим любит Эмму». Какой-то остряк залепил жвачкой одну букву «м». Получилось «Тим любит эму». Австралиец, наверное. Миранда отряхнула юбку; прикидывая, сколько же ей придется ждать Флирта. Рассеянно заглянула в сумочку. Тут ей в голову пришла мысль — а вдруг эти двое, Троцкий и Флирт, в сговоре? Один для отвода глаз крадет книгу, второй спокойно подбирает ее вещи и незаметно приватизирует кошелек. Миранда ощутила дрожь приближающейся паники, отзвук всех пережитых сегодня волнений. В кошельке хранилась дорогая для нее вещь, карточка, при одном взгляде на которую у Миранды всегда подступали слезы к глазам, ее пластиковая банковская карта. Миранда принялась яростно перетряхивать сумочку в поисках кошелька.

В это время Флирт добежал до клубящейся в начале платформы толпы, и ему пришлось притормозить. Он стал вглядываться в лица, сличая их с сохранившимся в памяти портретом. Небольшого роста. Зеленая куртка. Козлиная бородка. Флирт вертел головой во все стороны, упорно пробираясь вперед.

От громкого объявления, что подан поезд на «Бриз-з-зтоль», в ушах зазвенело такое пронзительное эхо, какого могут добиться только рекордсменки породы чихуахуа. Собаки, которых никакие собачьи поездки на самом деле не радуют. Под черным пощелкивавшим расписанием толпились сотни людей. Флирт резко обернулся, как если бы Троцкий мог, улучив момент, выбежать из-за колонны и скрыться за кучей мешков с почтой. Флирт хватал людей за плечи, с неудовольствием убеждался, что ошибся, и раздраженно отпускал.

Миранда нашла кошелек и облегченно вздохнула.

Троцкий двигался вдоль дальней платформы к выходу через арку. Он держал меня так крепко, что обложка проминалась. Вы чувствуете эти вмятины? Нет, конечно, шрамы уже заросли. Троцкий старался идти как можно быстрее, не сбавляя шага, но едва он зашел под арку, Флирт заметил его зеленую куртку и снова побежал.