— Это ради Натальи великий князь Владимир Сергеевич, младший брат царя, гофмаршал и лейтенант-полковник петербуржских кадетов пожертвовал половиной своего эскадрона и… своим здоровьем?

— Какая память! Браво! Ты — супер! — восхитилась княжна.

Виталий унаследовал этот дар от отца. «Это единственное полезное качество, которое к тебе от него перешло, береги его!» — часто говорила мать, и он послушно с самого детства каждый вечер заставлял себя, прежде чем лечь в постель, вспоминать «фильм» прошедшего дня, прокручивая его в малейших деталях и диалогах.

— Что за секрет ты хотела мне открыть, Лена? Его как Джоконда прячет в своей улыбке Наталья Михайловна? — спросил он, делая вид, будто не обращает внимания на комплимент, но позволив себе обратиться к ней на «ты».

Елена, улыбнувшись, подошла близко к картине и нажала на какую-то точку на дальнем плане пейзажа. Картина повернулась и открыла в стене проем, достаточно большой, чтобы в него мог войти человек. Княжна сделала Виталию рукой знак и, видя его нерешительность, поторопила:

— Проходи.

Он протиснулся в секретный проход и попал на круглую лестницу, которая как будто проваливалась куда-то вглубь здания. Неровные каменные ступеньки были едва освещены тусклыми лампочками. «Не хватает только сырости на стенах и пары крыс» — подумал Виталий, представив себя Штирлицем. Лена, вернув картину на место, последовала за ним. Спуск казался длинным. Они не проронили ни слова, даже когда очутились в просторном помещении, украшенном разноцветными красками и тканями. Оно было похоже на зал в восточном дворце а-ля «Тысяча и одна ночь». В нишах стояли медные и золотые масляные лампы, только масло в них было заменено электричеством. На полу на густом длинношерстном ковре лежали многочисленные подушки и звериные шкуры. В углу этого странного убежища Виталий заметил полки со старинными книгами, несколько низких тумбочек в китайском стиле из резного дерева, на которых стояли напитки, посуда и коробки с шоколадом и орехами.

— Это мой секрет. Когда чувствую себя в опасности или когда мне нужно восстановиться, я прячусь здесь. С самого детства. Только мои родители, папа и мама, знают о существовании этого тайника. Говорят, что он был построен в конце семнадцатого века, чтобы обитатели дворца могли укрываться здесь от гнева народа в смутные годы. Другие говорят, что это был тайник гугенотов. Я же всегда верила в легенду о неразделенной любви простого рыцаря и принцессы романовской крови, которые могли встречаться только здесь.

— Дворцовая легенда … — протянул Виталий, который никак не мог решить, развалиться ли на этих подушках у ее ног или прислушиваться, не гонятся ли за ними преследователи из реального мира. И еще он спрашивал себя, не сон ли это.

— Легенда о принцессе, — Елена улыбнулась, — плод моего детского воображения, поэтому я в нее верю железно.

Виталию казалось, что он находится на границе между реальностью и выдумкой. Он даже почувствовал себя не очень хорошо. Мир, казалось, терял свои привычные очертания. Но он списал это на последствия «Гильотины» и старался не показать плохого самочувствия хозяйке дворца, волшебнице, которая увела его так далеко от привычной жизни. Он подошел к ней, обнял и слегка наклонил назад для страстного поцелуя. Затем уложил на подушки. Она не сопротивлялась. Она взяла его лицо в свои руки, притянула к себе и прошептала, глядя в глаза:

— Не надо, прекрасный рыцарь, не сегодня. Уходи. Возвращайся к своим и никому ничего не говори об этом вечере. Я не могу быть твоей. Ты потом поймешь.