Новые цари - Лена Ленина (2012)

По радио передали: «…Тело Казимира Бланше, ранее не раз привлекавшегося за мелкое хулиганство, было найдено в одном из городских подвалов. По мнению полиции, его убил дружок-токсикоман, находящийся в это время в госпитале Сен-Рок города Ниццы в состоянии героиновой овердозы с большой вероятностью летального исхода». А ведь он, Рюфоль, предупреждал. Рюфоль подумал о Фаде, который находился сейчас в руках белорубашечников. Что касается исхода, то в нем он не сомневался. Русские редко ошибаются в дозах, предназначенных для тех, кто им досаждает. Так что Фад уже труп. Родители не станут его оплакивать, потому что у него их не было. Сирота, ошивавшийся по барам, представляясь актером в ожидании роли. Фад какое-то время был его стукачом. Несмотря на сомнительную эффективность, Рюфоль платил ему из трофейных, которые бригада собирала после высадки в ночные клубы. Это позволяло пацану сводить концы с концами и не отдаваться за дозу. Когда его нанял этот напомаженный тип, Луи, чтобы сыграть комедию с дружком Квази, капитан полиции любезно их предупредил не пытаться хитрить с русскими. Они только посмеялись. Они — это Квази, потому что он всегда отвечал за двоих, — был не из тех, кто довольствуется гонораром, играя клоунов для наглых богатеев. «Нехорошо будет, капитан, если ваше руководство узнает обо всем, поэтому предоставьте проворачивать наши дела, как нам вздумается». Но капитан быстро понял, что из этой истории можно получить выгоду. Надо будет только позвонить этой Ивановой, русской иммигрантке, которую он знал c давних пор. У нее маленький ресторанчик в квартале Cimiez. Город за небольшую арендную плату отдал ей скромный полуподвал в здании музыкальной консерватории. Клиенты ее «Мусоргского» — русские иммигранты из Ниццы. Там можно встретить и потомков белогвардейцев, и студентов, и профессоров консерватории. Это столовка для молодых артистов. Блюда русской кухни, которые там подавали не были изысканными, но сопровождались стопками дешевой водки. Поэтому в «Мусоргском» ошиваются любители и профессионалы ночной жизни. Рюфоль принадлежал ко второй категории и часто заходил туда с коллегами. Прокуренный зал, экзотика и, конечно, знаменитые стопочки водки, сделали его завсегдатаем заведения. Полицейский инспектор восхищался хозяйкой, которая для всех находила ласковое словечко, пахала как лошадь и заставляла всех себя уважать. Иванова была рыжей и как две капли воды походила на любимую актису Рюфоля Женевьеву Фонтанель. Он даже пытался за ней ухаживать, но безуспешно. Он никогда не умел ухаживать за дамами, да и за собой тоже. Он уже давненько не заходил в «Мусоргский», поэтому даже волновался, когда звонил Ивановой и просил ее оказать ему услугу. Но она тут же согласилась помочь с переводом и пригласила приехать к ней в рабочий перерыв. Он высосал коробочку мятных конфет, чтобы иметь свежее дыхание, попытался привести в порядок остаток волос и протер лицо от сала и пота бумажной салфеткой, прежде чем войти. Она была всего несколькими годами моложе, но ему казалось, что между ними целое поколение. Устроившись у монитора, в магнитофон которого он вставил кассету, он объяснил ей, что ему нужен дословный перевод всего, что говорил мужчина, лежавший на кушетке. Рюфоль поставил кассету на паузу.

— Что он совершил? — Спросила Иванова.

— Кошмар, — довольствовался он ответом и нажал на кнопку «on».